- Она такая теплая. Жаль, что без меха.
После того, как оторвали голову вурдалака, отпилили толстые как бревна, ноги, руки и сложили их в огромную кучу, образовав поленницу из частей тел исполинского фрика. Кровищи набралось целое ведро. И картофельный мешок потрохов. КИШКИ были жирные и черные, как шланги от насоса в московской говнотечке.
- Девчонки, налетай. Будем пить кровь жирного уродливого хряка, - скомандовал Джигурда, укладывающий выпущенные кишки в мешок.
- Гы-гы, начали с мочи, а закончили кровью. И повсюду одно сплошное говно. Ха-ха, - засмеялась укуренная гей Германика.
*-*-*-*+*---*--*+*-*
Тина увидела маленький отросток Джигурды и немного разочаровалась. Она скорчила кислую рожу:
- Да... внешность у вас обманчива! У замухрышки Панина и то хуй был на порядок больше. Я думал, вы такой монстр! А вы с пятнашкой обыкновенной. Да уж, не Питер Стил!
- Важно не количество сантиметров, а духовная составляющая. Духовный фаллос всему голова. Он главнее блядской плоти, - прорычал Никита и углубился в развёрнутые недра Тины Чертополох, которая села жопой на его лицо. Баскова принялась насасывать у Джигурды. Через несколько минут Джигурда уже давал в рот Тине Чертополох, а в руках держал книгу, которую она ему подарила, и вслух читал отрывки из её романа:
"Я встаю утром с кровати и пью горячий чёрный кофе. А, может быть, это горький ром. Мой кофе - это растворённые в роме молодые частицы активированного угля. Затем я смотрюсь в зеркало и всматриваюсь в своё лицо.
- Чёрт! Я - сраный мудак! Как низко я пал... - вырывается из моих губ. И я разбиваю зеркало. Моё отражение, как мозаика, распадается на мельчайшие осколки. Я сгребаю этот зеркальный паззл и кладу его в кофемолку. Прокручиваю через блэндер, включаю миксер. Порошок из зеркальных осколков готов. Я высыпаю полученное в ладони и дышу своим утренним разбитым отражением. Я люблю ныть и сидеть в глубокой жопе. Днище - это то, что манит меня. Грязь придаёт мне силы".
Прочитав несколько абзацев, волосатый клоун задал такой вопрос:
- Тина, уважаемая... скажите, пожалуйста... вот я вас тут немного почитал, - Джигурда ебал в рот Тину Чертополох, бегло просматривая строки романа "Порошок из осколков утреннего зеркала, в которое я посмотрелась".
- Мне стало интересно... почему вы пишете от мужского рода? - спросил Джигурда, не прерывая приятного процесса, - Я так понимаю, что это сказывается влияние "духовного фаллоса".
Тина вытащила изо рта член Никиты, на несколько секунд перестав сосать, и сделала недоуменное лицо:
- Больной мудак! Я просто продолжаю славные традиции Зинаиды Гиппиус и других менее известных бабомужиков и бигендеров от литературы.
Пылко выкрикнув это, она окинула своего патлатого ёбаря мутными серо-голубыми голодными глазами и продолжила своё ремесло.
------***-*----+
"Яшин, пиздёныш, съебись отсюда!"
Девочки в шубах вылезли, цокая высокими каблучками, из "роллс-ройса".
- Привез вам своих знакомых проституток. Уломайте их, чтоб со скидкой в честь днюхи обслужили, - доложил Давидыч стоявшим на крыльце Сорокину и Ефремову.
Давидыч шлепнул Олесю Малибу и Алену Пискун по выпуклым задницам обеими руками. На Олесе Малибу была накинута норковая шубка, под которой ничего, кроме цветастого купальника не было - она недавно вернулась с Мальдив и никак не могла отвыкнуть от минибикини. На Карине Барби висел чёрный глянцевый плащ, с многочисленными шипами, бляхами, кнопками. Пол плащом был зашнурованный кожаный корсет, туго стягивающий грудь и талию. На ногах её сверкали высокие красные ботфорты из латекса.
Алёна Пискун была одета в перекрашенную в розово-жёлтые цвета радуги короткую шубу из овечьей шерсти. На ногах были розовые лосины. И топик, не скрывающий пирсингового пупка. Рот до ушей неестественно был растянут. Губы словно у негритянки. Глаза в кучу и, судя по всему, даже глаза не настоящие. Похоже, чтоб быть сексуальнее и соблазнительнее, Алёна удалила себе даже веки и ноздри, оставив только две дырочки, чтобы модно было дышать, но при этом сделала перманенттный татуаж бровей и вживила под кожу имплантанты в виде стальных длинных ресниц. Ресницами она не хлопала, поскольку век не было.
- Курочка готова на всё, - сказала Алёна Пискун.
- Мальчики за ценой не постоят, - пообещала грудастая Малибу, которая была у этих шлюх предволительницей, "мамкой".
- Прошу, - подобострастно сказал Пахом и открыл перед дамами дверь. Дамы прошли в особняк господина Сорокина.