- Как Ева? – я нервно хихикнула. Имя дочери в этих стенах казалось настолько неуместным, что он тоже это понял.
- Она умничка. Она даже сильнее нас с тобой. Как Ассаи себя чувствует?
- Хорошо. Только ребенок постоянно ее лупит ножками. Она говорит, что это моя кровь дает о себе знать.
- И как скоро это прекрасное событие?
- В августе.
- Лев, - неуместно подытожила я. – Здорово. Ну что, в кабинет и хотя бы поверхностно введешь меня в курс дела? Влада здесь? Мне понадобится также ее помощь.
По пути наверх я набрала Илью.
- Юляш, что стряслось? Мы на охоте, - отозвался пасынок. В трубке послышался мужской смех и свист.
- Я в клубе. Тебе бы тоже не мешало приехать и поучавствовать. Когда я тебя смогу здесь увидеть?
- Ну, я вернусь через неделю и все наверстаю, - лениво протянул младший Кравицкий, - там же не горит? Ты прости, своим звонком всех зайцев распугала. Я вечером наберу!
- Паршивец, - процедила я сквозь зубы, когда он цинично сбросил звонок, и подняла глаза на Штейра. – Второй акционер нашего предприятия зайчиков стреляет. Это важнее воли отца.
- Не горячись, Юль. Пусть наберется сил. Вникать ему придется куда глубже во все это, а вот ты как раз разберешься в ситуации и поддержишь. Он ведь тоже пытается сбежать от боли в поддержку своих друзей. Было бы лучше, если бы там глушили виски и накачивались наркотиками? Подумай сама.
Я кивнула сосредоточенной Владе и, набрав полные легкие кислорода, прошла в кабинет, где сами стены, казалось, дышали присутствием Алекса. Хорошо, что впервые зашла сюда не сама – точно бы разревелась от горя и тоски. На людях такого позволить себе не могла. Села в кожаное кресло покойного супруга и удивленно свела брови, узрев замешательство референта.
- Влада, все нормально?
- Да, Юлия Владимировна, просто был протокол приветствия…
- Юра, не пора ли упразднить это средневековье уже? Или новая владелица клуба, сабмиссив по позиционированию, сама должна стоять в кресле на коленях? – я погасила вспышку раздражения. – Первая реформа касается внутреннего протокола. Хватит собирать коленями пыль в моем присутствии. Ну, а теперь я заканчиваю умничать, - улыбка Влады и Штейра, – и готова отдаваться в ваши руки. Начинаем вводить новую владелицу клуба в курс дела.
Я вышла из кабинета только под вечер – наверное, забыла бы про обед, если бы Влада не организовала доставку бизнес-ланча из ресторана. Голова гудела от обилия цифр, фамилий, терминов, дат и предстоящих мероприятий. Некоторые фамилии почетных членов клуба не принято было даже произносить вслух. Александр, а сейчас и Штейр, держали дисциплину железной рукой. В игровые комнаты я не зашла не столько потому, что некоторые были заняты, а в силу банального отсутствия сил. Доза кофе немного привела меня в чувство – как раз настолько, чтобы я не уснула за рулем и не проигнорировала дорожные знаки.
Илья не перезвонил и на мои звонки не ответил. Валерия пообещала устроить ему показательную взбучку по возвращению из Германии. Я уложила Еву в постель, прочитала на ночь несколько сказок, продолжая поглаживать лоб моей малышки, пока она не уснула. Не хотелось отправлять её к маме с приездом Лены, но я решила, что она погостит там максимум двое суток – более длительной разлуки я просто не выдержу.
- Прости меня, - прошептала я в пустоту, целуя перед сном фотографию Александра. – И просто дай мне сил пережить этот кошмар… мне до одури страшно оставаться в этом городе наедине со злом…
Как и прежде, он не откликнулся, но стальная рамка внезапно нагрелась под пальцами. Я с жадностью умирающего от жажды впитала в себя этот молчаливый сигнал с того света, который подхватил вновь проснувшуюся тревогу и разметал на мелкие клочки, превратившиеся в пыль, а затем распавшиеся на атомы. Я так и заснула, уложив его фотографию на подушку рядом с собой, чтобы увидеть очередной легкий и светлый сон, который, скорее всего, даже и не запомню по пробуждении…
Глава 5
Когда в многолюдном зале аэропорта появляется женщина, подобная Елене Крамер, мир замирает, как в той рекламе йогурта «Даниссимо». Кто-то обязательно спотыкается о свой чемодан, заляпывает кофе деловой костюм, хрустит суставами шеи при повороте головы, получает по этой самой шее от злобной супруги, но так и не может поднять челюсть с пола.
Сегодня этот эффект повального поражения был возведен в квадрат. В зале прилета подругу скромно ожидало еще одно совершенство – я, Юля Кравицкая. Всего за пятнадцать минут уже три попытки завязать знакомство и предложений выпить кофе. Не смущало даже присутствие Бориса, водителя и по совместительству телохранителя, приходится дать ему распоряжение и запретить всем мужчинам в зале приближаться ко мне на расстояние ближе двух метров. Никто в упор не замечает траура – на мне черный костюм, единственная светлая деталь – пояс на талии. В Швейцарии такой дресс-код был бы понятен без слов, здесь же не работают европейские каноны. Я даже вздыхаю с облегчением, заметив подругу на выходе из терминала – внимание переключается на нее, как по щелчку. Копна слегка завитых черных волос колышется, как в замедленной съемке, идеальное дефиле на высоких каблуках создает ощущение невесомого парения над мрамором пола, распахнутый полушубок демонстрирует глубокое декольте с подвеской-ожерельем, кулон которого умостился в ложбинке красивой груди. Она не замечает никого вокруг с высоты своего заоблачного величественного полета, подхваченная потоками ветра восхищения от произведенного фурора. Я прекрасно понимаю, почему Брайан Крамер так любит появляться под руку с женой на всех светских мероприятиях, которые требуют его присутствия. Такая супруга – роскошное подтверждение его статуса и украшение любого скучного раута.