Раф вспомнил данные по безопасности, которые вытащил из компьютера.
— Думаю, это аварийная система. Какой-то вид газа, которым обычно утихомиривают пациентов, если они впадают в неистовство. Через это оборудование вещество передается по всем помещениям и, действуя незаметно, вызывает у всех эйфорию, а затем усыпляет.
— Это может иметь смысл.
— Кузен Селби, я думаю, что ты только что спас положение, — заявил Раф. — Но прежде, чем мы используем этот газ, нам нужно точно узнать, где находится Брейсуэлл с еще одним парнем и где они держат Орхидею и Бриану.
— Кто этот другой парень, о котором ты все время упоминаешь?
— Где-то здесь находится еще один сталкер.
Селби резко взглянул на двоюродного брата:
— Откуда ты это знаешь?
— Просто знаю, и все.
— Ты часто говорил подобные вещи, когда мы были детьми. Тогда мне это тоже действовало на нервы.
— А каково, ты думаешь, было мне, когда ты собирал свой игрушечный конструктор и убегал с ним играть, в то время как я не успевал даже вытащить свой из коробки?
Кэлвин ткнул инопланетный артефакт носком ботинка.
— Знаешь, самое забавное, что все это началось, когда Брейсуэлл действительно поверил, что эта штуковина даст ему какую-то психическую силу высшего класса.
Когда он наклонился, чтобы поднять артефакт, Орхидея затаила дыхание. Она взглянула на Бриану, с отчаянием в глазах наблюдавшую, как Кэлвин легко подбросил предмет в воздух и ловко поймал его.
— Как ты сказал, Брейсуэлл был сумасшедшим, — тихо напомнила Орхидея.
— Да. Но благодаря этому маленькому ублюдку я стану богатым человеком. Выходит, я его должник. — Рот Кэлвина немного скривился, когда он взглянул на тело. — Жаль, слишком поздно отдавать ему долг. Удачно вышло, правда?
— Правда. Скажи, Кэлвин, ты думал о том, что в итоге у тебя нет будущего? — спросила Орхидея.
— После сегодняшнего вечера моему будущему не будет границ. Я только что говорил тебе, что стану очень-очень богатым. — Он, нахмурившись, взглянул на часы. — К этому времени Стоунбрейкер должен уже быть внутри.
Орхидея похолодела:
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда же, откуда знаю, что он придет один. Более того, я облегчил ему задачу — отпустил большую часть охранников на выходные. Я оставил на дежурстве лишь нескольких, чтобы не вызвать подозрений, но большинство из них переведены в лабораторные корпуса B и C.
— Ты в этом здании совсем один? — изумилась Орхидея. — Так я и поверила.
Кэлвин тихо рассмеялся:
— Да, ты хорошо меня знаешь. Ты права, кое-какое прикрытие у меня имеется. Двое парней, что сегодня притащили сюда тебя и миссис Калверторп, все еще поблизости. Они следят за входом в эту лабораторию. Я дал им инструкции вмешаться, только если что-то пойдет не так. Как видишь, я не хочу, чтобы они без крайней необходимости портили вечернее развлечение.
— Так ты расставил Рафу ловушку? — озарило Орхидею. — Все это было устроено, чтобы заманить его сюда и ты смог устроить на него охоту.
Кэлвин усмехнулся:
— А ты догадливая, детка. Я согласился с планом Брейсуэлла похитить тебя, поскольку знал, что смогу использовать тебя как приманку и заманю с твоей помощью Стоунбрейкера сюда, где мы сможем охотиться на моей территории. Мне знаком каждый зал, каждый подземный туннель, каждый укромный уголок и щель в этом здании. И рядом двое моих людей для страховки, готовых вмешаться, если что-то не выгорит. У Стоунбрейкера не будет ни шанса.
— Я-то думала, что будет сражение на равных между двумя сталкерами. Mano-a-mano12. Вроде последней кровавой дуэли не на жизнь, а на смерть между равными и так далее, и тому подобное.
Кэлвин загоготал. Его смех отразился от лабораторной стойки из нержавеющей стали и выложенных белой плиткой стен.
— Я сталкер, а не дурак.
Знакомый трепет пробежал по нервным окончаниям Орхидеи, вызвав в них легкое покалывание. Безупречный сильный талант искал контакта. Раф был где-то поблизости. Импульс прекратился, но она знала, что через мгновение Раф снова примется искать ее. Она не отважилась построить ему кристалл, опасаясь, что Кэлвин его перехватит.
— Не будь таким самоуверенным, — прошептала Орхидея.
Кэлвин продолжал скалить зубы в жестокой усмешке:
— Единственный фактор риска — это ты, Орхидея. Мне известно, что ты должна находиться в непосредственной близости к таланту, чтобы сфокусировать его. Я намерен держать тебя подальше от Стоунебрейкера. Но если он подберется к тебе достаточно близко, чтобы использовать тебя как концентратора, я вынужден буду предпринять препятствующие этому шаги.