— Ну… я не имела в виду, что сомневаюсь в ваших способностях, просто…
— Проехали.
— Я обидела вас?
— Как-нибудь справлюсь.
— Рада слышать, — сказала она. — Но вы должны признать, что у меня были причины беспокоиться. В этой темноте я даже собственную руку перед носом не вижу. Шансы на обнаружение потайной двери были довольно призрачными.
— Нет, шансы, что я определю ее местонахождение, были чертовски высокими. Все, что может скрыть криптоталант, я должен уметь найти.
В галерее было темно, как в саркофаге, но Рафу с его обостренными кристаллом чувствами для работы не нужен был свет. «Я могу обойтись и без освещения, — размышлял он. — Однако сейчас мне больше всего нужен холодный душ». Орхидея стояла слишком близко. Присущий лишь ей одной невероятно женственный запах сильно отвлекал его и, словно пьянящий наркотик, возбуждал и без того усиленные чувства. Он ощущал жар ее тела, хотя она его не касалась. Черт, он ощущал жар собственного тела, сгорая от сумасшедшего желания, которое накрывало Рафа с головой всякий раз, когда Орхидея ему фокусировала.
«Примитивный». Это слово обожгло его. «Я в порядке, — убеждал он себя. — Я не животное».
Он сделал несколько метадзен-синергетических дыхательных упражнений, чтобы успокоиться, после чего отодвинул от стены книжный шкаф. На то, чтобы найти характерный шов в панели из нержавеющей стали, много времени не потребовалось. Теперь ему оставалось только определить расположение пускового механизма, который открыл бы запасной выход.
В нормальных условиях это было бы проще простого, а с Орхидеей, дышащей ему в затылок, стало настоящим испытанием. Он беспокоился, что несколько минут назад спроецировал слишком большой энергетический поток. Теперь Орхидея знала, что он талант далеко не шестого класса. Он не хотел, чтобы она так скоро об этом узнала, поскольку их отношения были очень неровными. Кажется, ее не слишком волновало, что его талант превосходил все допустимые уровни, но это было почти неважно.
Проблема заключалась в том, что в тот момент он не совсем владел собой. Действие сигнализации на его обостренные чувства было довольно-таки болезненным. Он стал нервным, раздражительным и отчаянно хотел сбежать. Потрясающий кристалл, построенный Орхидеей, стал для него просто чудесным спасением.
Но это было еще не все, и он об этом знал.
Раф, конечно, мог бы обвинить в своей несдержанности верещащую сирену и безысходность ситуации, однако хорошо понимал, что это не единственная причина, почему он высвободил энергию в плоскость подсознания слишком быстро да еще и в таком объеме.
Правда же состояла в том, что чем больше он работал с Орхидеей, тем ненасытнее становился. За всю жизнь у него никогда не было возможности спроецировать через кристалл полный диапазон своего таланта. Немногим талантам, столь мощным, как он, выпадал такой шанс, потому что даже если бы они признали истинный уровень своей силы, найти концентраторов, способных обрабатывать энергию такой мощности, было практически невозможно.
Несколько минут назад он зашел слишком далеко. Совершенно случайный выброс энергии показал, что Орхидея справилась, и теперь Раф мог думать лишь о том, как бы ему вновь пересечь черту.
Желательно в тот момент, когда он будет заниматься с нею любовью. Представившаяся его мысленному взору картина, как она, обнаженная, открытая, полная желания, лежит под ним в момент их синергетического контакта, чуть не разрушила его с таким трудом обретенную концентрацию.
«Контроль, — подумал он. — Главное — контроль».
Раф глубоко вдохнул, используя технику метадзен-синергетической медитации для восстановления самообладания. Найти в полной темноте тонкий шов в стальной обшивке под слоем краски было просто пустяком по сравнению с решением его насущной проблемы. Похоже, он наконец-то нашел возможную кандидатуру на роль жены, но с ней все было не так.
Помимо того, что она была чрезвычайно — говоря по правде, ошеломляюще — мощным ледяным концентратором полного спектра и даже выше, Орхидея Адамс не соответствовала практически ни одному из критериев отбора, озвученных им Хобарту Батту.
Поначалу она явно опасалась его. Рафу тогда показалось, что стоит ему сделать одно неверное движение, и Орхидея сразу разорвет соглашение на фокус-услуги. Однако после их первого синергетического контакта она явно расслабилась, словно он прошел некий тест. Раф был настроен довольно оптимистично, однако вскоре стало очевидно, что у них нет ничего общего.
Они расходились во всем: от свободного стиля ее гардероба, который, как он заметил, состоял только из потертых джинсов, мешковатых блейзеров и черных футболок, до ее любви к романтике. Одной из самых тревожащих сторон ситуации было то, что они в равной степени раздражали друг друга. Но он, словно новообращенный мазохист, продолжал возвращаться к ней снова и снова.