«Все это последствия выброса адреналина», — напомнил он себе. Естественный химический коктейль, созданный насилием, проник в его кровь. То, что он имел сильную синергетическую схожесть с химическими элементами сексуального желания, было хорошо известным научным фактом.
«Различие между человеком и животным, — мрачно размышлял он, сажая Орхидею в автомобиль, — не так велико, как хочется думать большинству людей».
Когда он усаживался за руль «Айсера», Орхидея посмотрела на него и спросила:
— Один из нападавших был талантом по созданию иллюзий, правда?
— Да. Скорее всего, немного выше среднего уровня. Класса шестого или седьмого. Созданный им туман был очень сильной иллюзией.
— Ему в помощь был естественный туман, опустившийся на город, — возразила Орхидея. — Моя подруга Амариллис часто работает с очень сильным талантом по созданию иллюзий.
— Должно быть, со своим мужем, Лукасом Трентом. — Раф вывел «Айсер» с обочины.
Орхидея бросила на него быстрый, изучающий взгляд.
— Я так понимаю, ты очень хорошо знаешь Лукаса?
— Достаточно хорошо.
В голове Рафа мелькнуло воспоминание о той ночи в джунглях на Западных Островах, когда он, Лукас и Ник Частин выслеживали банду пиратов до их логова. Именно созданная Лукасом невероятно реальная иллюзия проливного дождя дала им троим возможность загнать отступников в западню.
— Ясно. В общем, Амариллис говорит, что всегда легче спроецировать иллюзию, отталкиваясь от существующей действительности, нежели создавать ее с нуля.
— Другими словами, проще породить иллюзию тумана, когда тот уже имеется.
— Это как-то связано с тем, что человеческий глаз видит то, что ожидает увидеть. — Орхидея посмотрела через ветровое стекло на улицу, исчезающую в дымке. — В туманную ночь ты ожидаешь увидеть много тумана. Если он будет чуть плотнее, никто не удивится.
— Ты меня сегодня удивила.
— Я?
Он посмотрел на нее.
— Тот прием, которым ты сбила с ног второго мужчину, был метадзен-синергетическим.
— И что?
— Ты никогда не упоминала, что практикуешь метадзен-синергетику.
Она скривилась.
— Я выросла в Нортвиле, где метадзен-синергетическим упражнениям обучают раньше, чем ходьбе. Однако я не считаю себя практиком. Они одержимы упражнениями и носят много белой одежды.
— Понятно.
Она посмотрела на него с любопытством.
— Ты тоже использовал движения из метадзен-синергетики.
— Да. — Раф крепче сжал руль. — Мой отец — практик, это он меня научил. Сказал, что мне следует упражняться, чтобы иметь возможность управлять своим талантом.
— Хорошо хоть в белом не бегаешь.
Раф еле заметно улыбнулся.
— Да, белого не ношу.
— Знаешь, очень трудно ходить в белом. Я никогда не могла понять, каким образом все жители Нортвила, кроме меня, умудрялись содержать свою одежду настолько чистой. На моей же всегда появлялись пятна через пять минут после того, как я ее надевала.
Раф внезапно развеселился.
— Неужели?
— Да, — она хмуро взглянула на свои руки. — К сожалению, я не знаю, как воспользоваться метадзен-синергетикой, чтобы заставить мои пальцы не дрожать.
— Это все адреналин. Пройдет через несколько минут. Если тебя это утешит, я тоже чувствую некоторые последствия.
«И еще какие».
— Тебе не нужно быть таким снисходительным.
— Что? — Ее сарказм удивил его. — Кто снисходителен? Я сказал правду. Я тоже испытываю побочные действия после произошедшей драки.
— Ха, — она впилась в него взглядом. — Да посмотри, как ты ведешь машину.
— А что не так с моим вождением?
— Ничего, — она казалась очень расстроенной. — В этом-то и дело, ты спокоен, как удав.
— Не надо мне рассказывать о моих чувствах. Я сам знаю, черт возьми, что именно чувствую. То, что я могу вести машину, еще не значит, что я не испытываю те же побочные эффекты от выброса адреналина, что и ты.
— Не кричи на меня. У меня был трудный вечер.
— Я не кричу на тебя.
— Ты повышаешь голос.
Он хотел было возразить, но лишь покачал головой, когда понял, что Орхидея права.
— Проклятье. Только послушай нас. Спорим из-за какой-то ерунды.
— Точно, — она нахмурилась. — А почему?
Он вздохнул.