— Со мной не поделишься?!
Оглянулся — точно он.
Полковник Воронин.
Собственной, блин, персоной.
Сидит рядышком со мной, а на лбу, над переносицей — крупные капли пота. Не в каждой парной так пробивает.
Я, в принципе, во всей Москве только пару-тройку таких парилок знаю…
Отхлебнул глоток побольше, протянул ему бутылку.
Посидели.
Он протянул руку.
— Меня, — говорит, — Петей зовут…
— Дима, — пожимаю.
— Да я в курсе, — усмехается.
Еще по глотку сделали.
Опять закурили.
Я — одну от другой.
Кажется, отпускает потихоньку…
— Вот ты можешь мне объяснить, Дим, — вздыхает, — почему так в этой поганой жизни происходит? Не буду тебе втолковывать, что я за эти полтора часа пережил. И тебя спрашивать не буду. Потому что — без толку. Но вот зачем нам это, объясни! Что тебе, что мне…
— По разным, — жму плечами, — видимо, причинам…
— Видимо, по разным, — соглашается. — Пошли, что ли?
— Пошли, — киваю. — Я здесь недалеко один кабачок приличный знаю. И работает круглосуточно…
— Круглосуточно? — спрашивает. — Это хорошо. А кормят там как?
— Нормально, — говорю, — кормят. Только тебе-то какая разница? Лично я сейчас и тушенки бы с картошкой с удовольствием навернул. Да и просто корочкой бородинского обошелся. Лишь бы водка похолоднее была…
— Ну, — смеется, — водка-то будет. Обязательно…
Она мне потом, кстати, так и не позвонила.
И я так думаю — может, оно и к лучшему.
Слишком уж разные миры.
Не то чтобы мой был лучше или хуже — просто разные.
Где-то так…
Леший
— Сержант! — слышу.
И голос, вроде, знакомый.
Нет, не меня.
Точно не меня.
Какой я, к чертям собачьим, сержант?
— Да куда ты? Старшой, погоди!
А вот это — точно меня.
Оборачиваюсь.
Мужик.
Куртка вроде «аляски», синие джинсы, коричневые ботинки на толстой черной подошве, бейсболка утепленная.
Такая, с ушами, знаете?
Вроде как — лысоватый.
И — фикса золотая на месте правого переднего зуба.
Вот по ней и признал…
— Капитан? — говорю, — Горелов? Леший?! Тебя ж убили двадцать лет назад!
— Точно убили? — смеется.
— Точнее, — говорю, — не бывает. Стасик Кудапшин сам тебе глаза закрывал. Старлей. Он и настоял, чтоб тебя не пропавшим без вести записали. Бился, в штаб несколько раз ходил. Доказал. Погиб он потом…
— Знаю, — морщится, — Хорошим парнем был Стас. Жалко его…
— А ты?.. — спрашиваю.
— А я, — смеется, — живой был тогда. Даже не раненый. Только в часть мне возвращаться — ну, никак нельзя было…
— Почему? — удивляюсь.
— А прокурорскую проверку не помнишь, что ли? — делает круглые глаза. — Нам тогда со Стасиком лет по семь светило. Каждому. Мы ж местным столько всего со склада продали… Хотели потом сжечь, война бы все списала. А тут — эти волки из Москвы. Ну, и кинули монету, на кого валить…
— Тебе выпало, значит? — усмехаюсь криво.
— Мне, — вздыхает. — Ладно, дело прошлое. Пойдем, выпьем куда-нибудь, повспоминаем…
Морду бы тебе «повспоминать», думаю.
Понятно, что вы местным толкали.
Не масло с продскладов.
Да ладно.
Двадцать лет прошло…
— Пойдем, — говорю, — тут бар неподалеку неплохой есть…
Пришли, сели.
Он куртку на вешалку повесил, бейсболку свою дурацкую снял.
Точно, вижу, — совсем облысел капитан.
Жаль.
Я тоже не помолодел, к сожалению…
— Что пить будешь? — спрашиваю.
Он помялся.
— Знаешь, — говорит, — я за последние годы к бурбону как-то привык. В Москве он имеется?
— Как говна, — хмыкаю. — А ты что, недавно прилетел?
— Угу, — отвечает. — Если совсем честно — только что с самолета. Вещи в отель загрузил, да и двинул пройтись. Поностальгировать, так, кажется, называется, да? А тут вижу — ты из машины выходишь. Важный такой. Ты в правительстве работаешь, да?
— Почему, — удивляюсь, — в правительстве? Хрена я там потерял? Бизнес у меня свой. Рекламное агентство. Не самое большое, конечно, но и не самое маленькое.
— Да ладно, — смеется, — скромничать. Простые люди на таких «БМВ» не ездят…
Тут я на него чуть повнимательнее посмотрел.
— Ты, — говорю, — Леший, либо совсем слепой, либо — совсем дурак. Ты на улицы московские посмотри! Если бы все, кто по ним на «бэхах», «меринах» и прочих «аудехах» гоняет, в правительстве работали, то здание этого самого правительства в пределах Садового кольца бы не уместилось…