В частности в свете нашего "радикализма" становится очевидной незначительность противоречия между красным "Востоком" и демократическим "Западом". Столь же трагически незначительным выглядит возможный вооруженный конфликт двух блоков. Конечно, можно пытаться выбирать меньшее из зол, так как победа в войне "Востока" привела бы к физическому уничтожению последних представителей сопротивления. Однако, с точки зрения идеи СССР и США – это клещи с двух сторон, сжимающиеся в железной хватке вокруг Европы. Различные по форме, но одинаковые по сути они вдохновлены одной силой, чуждой и враждебной. Стандартизация, конформизм, демократическая уравниловка, мания производства, насильственный brains trust, материализм и наконец американизм лишь расчищают путь конечной фазе – коммунистическому идеалу человека-массы. Американизм отличается лишь тем, что атака на качество и личность ведется не насильственными и принудительными методами как при марксистской диктатуре, но почти спонтанно путем создания общества, не знающего более высоких идеалов, чем богатство, потребление, доход, неудержимый рост производства, т.е. то, что является идеалом и современной Европы, только более ярко выраженный и доведенный до абсурда.
Но примитивизм, механистичность и животность встречаются как с одной, так и с другой стороны. В определенном смысле американизм для нас опаснее коммунизма, так как действует подобно Троянскому коню. Когда атака на сохранившиеся ценности европейской традиции ведется впрямую, как это свойственно большевистской идеологии и сталинизму возникает противодействие, можно сохранить отдельные, пусть даже слабые бастионы сопротивления. Когда же то же зло действует более изощренно и перемены в обычаях и общем мировоззрении происходят незаметно, то дело обстоит иначе. Во имя демократии с легким сердцем, подчинившись влиянию американизма, Европа сама отказалась практически уже от всех своих идеалов, так что возможно не понадобится даже военного вмешательства, чтобы путем "прогресса" прийти к тому же состоянию. Повторим, на полпути не останавливаются. Американизм, желая того или нет, работает на своего врага, на коллективизм.
6
В связи с вышесказанным наш реконструктивный радикализм утверждает невозможность компромисса не только с любым проявлением марксистской или социалистической идеологии, но и со всем, что можно объединить понятием ослепления или демонизма экономики. Мы имеем в виду идею, утверждающую, что как в индивидуальной, так и коллективной жизни экономический фактор является первостепенным и решающим; что концентрация всех ценностей и интересов на экономическом и производственном уровне является не беспрецедентным заблуждением современного западного человека, но нормой; не тем, возникает лишь по случайной необходимости, но тем, что стоит восхвалять и к чему надо стремиться. Из этого мрачного замкнутого круга не способны найти выхода ни капитализм, ни марксизм. Мы должны разорвать этот круг. Тогда как другие думают лишь об экономических классах, работе, зарплате и продукции, веря в то, что подлинный человеческий прогресс и истинное совершенство личности обусловлены конкретной системой распределения благ, и, следовательно, зависят от бедности или богатства, т.е. связаны с государством prosperity США или утопическим социализмом. Мы утверждаем, что подобная точка зрения неприемлема. Мы утверждаем, что в нормальном человеческом обществе экономика и экономические интересы как средство удовлетворения физических потребностей играли, играют и всегда будут играть лишь второстепенную роль. Мы утверждаем, что вне сферы экономических интересов необходимо утвердить высшие ценности: политические, духовные и героические, не признающие и не допускающие деления на "пролетариев" и "капиталистов" и, что лишь при наличии этих ценностей возможны идеи, ради которых стоит жить и умирать, подлинная иерархия и новое достоинство, лишь в этом случае воцарится высшее воплощение господства imperium.