ОРИЕНТАЦИЯ - СЕВЕР
Часть 1. Заря
Если бросить мелкую серебряную монетку стражнику у южных крепостных ворот Энска, то он не станет проверять подорожную; и тогда, пришпорив коня, можно будет, проскакав по пыльной разбитой дороге мимо заброшенной каменоломни и затянутого тиной водохранилища, вступить на узкий горный серпантин, серой змейкой обвивающий зеленые склоны последней гряды скального массива, и тянущийся все выше, и выше, и выше, пока не затеряется в облаках. Там, за облаками – развилка. Одна дорога, многократно проторенная мною и охраняемая добрыми наивными великанами, ведет в Эмск. На другой – разве что единичные молекулы от резиновых подков моего железного коня: ледяные драконы сторожат подступы к грозному городу Анадырю.
Если же выехать из Энска на север, то гладкая и широкая федеральная трасса, проложенная через бескрайние степи и урожайные поля Благодатного края, как бы сама заставляет сильней нажимать на педаль акселератора, побуждая глотать милю за милей в бесплодной попытке настичь горизонт. Миновав станцию Узловую, где сходятся и расходятся снова железнодорожные пути, доезжаешь и до автомобильной развязки. Стрелка налево – Черноморск. Стрелка направо – поселок Алмазный в Якутии. Стрелка прямо – Афиноград, Крупногорск, Москва.
Сегодня мне ехать прямо. Не доезжая пары сотен километров до Афинограда есть городок Североводск, в котором есть предприятие по коммунальному обслуживанию населения, с которым я заключил договор на разработку и внедрение программного комплекса, установку сервера и прокладку локальной сети, обучение персонала и начальное сопровождение. На календаре – февраль 2007 года.
Требующая больших временных затрат работа была уже проделана мною в прошлый приезд, и зная, что сегодня я управлюсь с поданной заявкой за час или даже меньше, я заранее с помощью мамбы отыскал женщину, которая в результате интернетовских и телефонных бесед согласилась встретиться и, вполне возможно, переспать со мной. Во всяком случае, звучащие на эту тему намеки не были отвергнуты с негодованием, а встречены с хихиканьем, граничащим с недоумением. Наши анкеты без фото, и Ольга не представляет, как это можно воспылать страстью к человеку, которого еще ни разу не видела. И тогда я не посылаю ей мое обычное фото на электронную почту, а даю ссылку на некий другой сайт, где есть моя фотография и страничка с официальной биографией. Вкупе с информацией о том, что мне поручена большая научно-практическая задача в ее городе (пусть даже для коммунхоза, который большинство горожан недолюбливает), это сильно поднимает мой авторитет в ее глазах, но как понимаю, теперь она начинает сомневаться в сексуальной раскрепощенности «видного ученого и крупного чиновника», намекая, что в интимной сфере ее интересы не ограничены тривиальным «сунь-вынь». Что, естественно, воспринимается мною на ура!
Сообщаемые Ольгой о себе сведения таковы. Ей сорок с небольшим (после того, как я ее увидел воочию, могу подтвердить, визуально не больше 45 лет, а мне на тот момент чуть меньше 39), родилась, выросла, окончила школу и пединститут не в наших краях, а еще севернее (сейчас уже точно не вспомню, в какой области, то ли в Пензенской, то ли в Пермской). Вышла замуж, родила и развелась довольно рано. Много лет проработала в школе, учительницей физики и астрономии. Понятно, что были за столько времени какие-то мужчины: как одноразовые, так и более-менее постоянные, вплоть до года-полутора совместного проживания. Но до второго брака так и не дошло, а с вступлением сына в подростковый и юношеский возраст, Ольга решила щадить его психику и перестала водить мужчин к себе домой. А буквально пару лет назад она поддалась на уговоры подруги-однокурсницы, которая уже давно была замужем в Североводске. Окончив бухгалтерские курсы, Ольга продала свою квартиру там и купила здесь, устроившись с помощью подруги и ее мужа на неплохую должность ведущего бухгалтера в прибыльном предприятии. Подросший сын отслужил в армии, поступил заочно на экономический и открыл свое дело, став серьезным и полностью положительным молодым человеком, чему мать была рада больше всего, хорошо помня интересы большинства молодежи родных краев: алкоголь, наркотики, разборки, а в итоге – тюрьма или ранняя и бессмысленная смерть.
Телефонное и личное (уже после того, как она стала моей любовницей) общение с ней оставило у меня впечатление решительной и смелой, бойкой и острой на язычок женщины, не привыкшей робеть перед начальством и мужчинами, имеющей и отстаивающей свою точку зрения на все окружающее, что выдавало в ней менталитет более северных краев и буквальное восприятие женского равноправия даже не в национально-русском, а в социально-советском понимании этого слова. С одной стороны, такой непривычный образ влек к ней местных мужчин, привыкших к иным стандартам женского поведения. С другой – ее натура не могла снести никаких ограничений, налагаемых теми же местными мужчинами на своих подруг и постоянных любовниц, тем более будучи финансово независимой в материальном плане и ожидающей только личностного и сексуального внимания от своих партнеров. Как результат, самая длительная связь была на протяжении месяца-двух, ни о каких годах не могло быть и речи, малейшая попытка прочитать ей нотацию (на любую тему – от допустимой длины подола в ресторане до количества выпитого спиртного, приличествующего порядочной женщине) завершалась сакраментальным «Давай, до свидания!». Равно как и попытки ее мужчин обмануть в чем-либо. Вот пара реплик, касающиеся причин негодования Оли.