— Может, разольём шампанское? — поддразнивает Росс, когда раздаётся стук в дверь, и он открывает её, впуская Эндрю к нам. Все три мои подружки невесты с именами на букву «М» тоже здесь, завершая наш маленький круг общения. Росс, не дожидаясь моего ответа, откупоривает бутылку, а я выглядываю в коридор, чтобы убедиться, что Арчи недостаточно близко, чтобы заметить.
Да, сегодня день моей свадьбы. Да, он всё равно будет ругать меня за пьянство.
К счастью, на горизонте чисто, и Росс наливает каждому из нас по бокалу, сначала протягивая мне мой, а затем двигаясь дальше, пока всем не достанется немного шипучего.
— Тост за Чака, — говорит он, мягко улыбаясь мне. Я мило улыбаюсь в ответ, но мне следовало бы знать лучше. — Девушка, которая была таким уродливым мальчиком, я знал, что она не была парнем. За Чака, самого уродливого трансвестита в мире, — он колеблется, когда я прищуриваю глаза, но потом Росс смеётся и чокается своим бокалом с моим. — И самую прекрасную душу, которую я когда-либо встречал. За мягкое, податливое сердечко Шарлотты.
— За её мягкое сердечко, — хором подхватывают остальные, и мы все вместе чокаемся бокалами, прежде чем выпить шампанское.
Одной бутылки хватает ненадолго, так что хорошо, что у нас их несколько. Я не уверена, откуда они взялись, но я бы не исключила, что их прислала Элизабет Монтегю.
«Арчи вышел бы из себя», — думаю я, ухмыляясь и принимая ещё по одной порции.
После четвёртого бокала я чувствую себя немного навеселе, поэтому, когда мой папа наконец открывает дверь, чтобы проверить, как мы, мы все прячем бокалы за спину. Он прищуривает глаза и нюхает воздух, но либо не хочет сегодня устраивать сцену, либо не чувствует запаха алкоголя.
— Как только прибудет Черч, я приду и заберу тебя.
— Звучит неплохо, — я почти поднимаю бокал в знак одобрения, но в последнюю секунду успеваю остановиться. Арчи отступает, и мы все возвращаемся к выпивке и поеданию драже из миндаля в сахарной глазури, которым была наполнена декоративная хрустальная ваза.
— Ты собираешься остаться сегодня с Черчем или… со всеми? — спрашивает Моника, сверкая глазами. Миранда оживляется от любопытства; Эндрю выглядит подавленным; Марни, кажется, забавляется; Росс делает непристойные жесты руками. Я пожимаю плечами, на моих губах появляется тайная улыбка. Хотя я не могу этого скрывать; эти люди слишком проницательны (или извращены), чтобы их можно было обмануть. — Я шутила, когда писала тебе сегодня утром, но… правда?
— Я не знаю, Моника. Может быть, я ещё не решила? — я, конечно, дразню, но если она хочет узнать, то придётся потрудиться ради этого. Я смотрю на себя в зеркало в полный рост, держа в руках бокал с шампанским, моё платье сияет розовым в лучах послеполуденного солнца. Да, Микропенис Чак действительно хорошо приведён в порядок.
— Что бы ты предпочла, Марни? Один парень или все? — спрашивает Моника, перенаправляя наводящий, неуместный вопрос к подруге, с которой я познакомилась всего две недели назад. Не могу сказать, что я её виню. Если бы у меня не было гарема, мне бы тоже было любопытно. Миранда, с другой стороны, больше не проявляет любопытства. Она выглядит немного бледной, ставя своё шампанское на подставку, когда я открываю рот, чтобы ответить вместо Марни.
— Все, — это говорит Марни, а не я. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, она отходит, рассматривая картину на стене и потягивая свой напиток. Я оглядываюсь и вижу, как Росс и Моника обмениваются секретными взглядами. Единственный человек, который, кажется, соблюдает приличия, — это бедный Эндрю.
Я сажусь в кресло с воланами на юбках и улыбаюсь ему.
— Раз уж вам всем так хочется обсудить мою сексуальную жизнь, почему бы нам вместо этого не поговорить об Эндрю и Россе?
Эндрю бормочет что-то в знак протеста, но Росс прикрывает своего парня, как настоящий мужчина, решив поставить меня в неловкое положение вместо него.
— Ты надела то бельё, которое мы выбрали? — спрашивает он меня, и я давлюсь своим шампанским. Ему просто повезло, что я не выплюнула его себе на платье. — Включая трусики с разрезом в промежности?
— Она их надела, — радостно подтверждает Миранда, и я бросаю на них мрачный взгляд.
— Чья сегодня свадьба? Моя? Вы можете либо начать рассказывать свои собственные постыдные истории, либо проваливать, — я откидываюсь на спинку стула и жду, радуясь, что Марни готова присоединиться к нам в гостиной. Сегодня она кажется немного не в себе, но чертовски старается это скрыть. Я ценю это.