— Как насчёт сочного члена, ты бы отзывался на это? — возражаю я, и его глаза расширяются.
— Да, чёрт возьми, я бы отзывался. Ты будешь кричать: «Эй, сочный член!» на всю толпу? Я только за.
Гр-р.
— Ты как пол нужника, — бормочу я и слышу смех не только от Спенсера, но и со всех трёх разделённых экранов моего телефона.
— Я никогда не устану от твоих оскорблений, — говорит мне Спенсер, взъерошивая мои волосы. Я шлёпаю его по руке, впервые замечая, что именно Мика говорит людям наверху подъёмника.
— Извините, только для Студенческого совета, — говорит он, и хоть я и не вижу лиц других студентов, я могу лишь представить, о чём они думают. Кто, чёрт возьми, этот безумно горячий рыжеволосый в смокинге? Но хотя некоторые из них ворчат, они идут дальше без жалоб.
Когда Тобиас наконец возвращается, он высовывает руку из открытых дверей и размашисто размахивает галстуком.
— Вуаля! Пусто! — он выпрыгивает в последнюю секунду и отвешивает размашистый поклон, прежде чем выпрямиться. — Тормози его, Спенс.
Спенсер вставляет ключ в панель управления и использует главный выключатель, чтобы отключить. Подъёмник стонет, как от боли, перемещая несколько кабинок мимо текущего, прежде чем окончательно остановиться.
Бам.
Мы в деле, детка.
— Можешь идти, — говорит Спенсер Мике, и я вижу, как подпрыгивает его экран, когда он трусцой направляется к третьему подъёмнику. Тем временем Рейнджер готовит моё любимое печенье без выпечки на церковном помосте. В них арахисовое масло, какао-порошок, овсяные хлопья, сливочное масло, молоко, сахар и ваниль, и они влажные как чёрт. Я могу лишь надеяться, что у нас будет шанс насладиться нашим свадебным тортом как супружеской паре… э-э-э, секстетом? Секстет кажется подходит.
Мика возвращается к нам с отвёрткой, которую он, должно быть, стащил из будки охраны. Он вертит её в пальцах и поднимает брови.
— У нас уже есть механик, Вудрафф? — спрашивает он, и я замечаю, что у Рейнджера в ушах наушник, так что только он может нас слышать. Блестяще. Он поднимает вверх один палец, прежде чем поднять свой устрашающий взгляд на аудиторию.
— Мне нужно довести эту смесь до кипения, поэтому я отойду в подсобку, чтобы воспользоваться кухней для персонала. Подождите минутку, — с таким же успехом он мог угрожать им всем телесными повреждениями, если они пошевелятся, таково громовое рычание его голоса. Я слышу, как кто-то энергично хлопает, когда он уходит, и могу только предположить, что это Элизабет. Похоже на то, что она могла бы так сделать. Через несколько секунд все в комнате аплодируют. Таково её влияние. — Хорошо, — Рейнджер действительно ставит сковороду на плиту, включая конфорку, пока говорит. — У нас есть механик; пока мы разговариваем, она забирается в вертолёт. Я подключу её к нашему разговору.
Рейнджер добавляет ещё одного человека в наш групповой чат, и я сталкиваюсь с великолепной молодой рыжеволосой девушкой с яркой улыбкой. Я ожидала увидеть какого-нибудь уродливого старого чувака, так что это намного лучше.
— Давайте, покажите мне панель управления сломанного подъёмника, — инструктирует она. — У нас нет детали на складе поблизости, так что, если вы хотите, чтобы его починили быстро, тогда вы должны её достать.
— Я сделаю фотографии, а затем перешлю их; там нет связиста, — Тобиас уходит и вскоре возвращается, отправляя их механику текстовым сообщением. Она изучает их, вылезая из лимузина. Я предполагаю, что она собирается запрыгнуть в вертолёт.
— Вот, — она рисует на одной из фотографий и тут же отправляет ответное сообщение. — Прямо здесь не хватает одной детали, что просто… странно. Кажется, более чем очевидным, что кто-то намеренно убрал её. Если вы сможете найти эту деталь на работающем подъёмнике, вам нужно будет перерезать все провода и вытащить её. То, что мне нужно, находится внутри. Не стесняйтесь повредить всё, что находится вокруг, только не саму запчасть. Главный выключатель также отключает подачу электричества на устройство, так что вы можете просто взломать эту чёртову штуку. — Девушка замолкает, когда свистящий звук лопастей вертолёта становится громче. — Я еду с Гранд-Джанкшн. Буду примерно через час, — она делает паузу и подмигивает нам. — И спасибо вам за щедрое предложение. Я имею в виду, полмиллиона, чтобы починить один дурацкий подъёмник? Вы, ребята, святые.
— Мы такие и есть, да? — Мике удаётся взболтнуть ещё до того, как звонок заканчивается.
Час.
Я смотрю вверх, на заходящее солнце. Нам потребовалось полчаса, чтобы подняться сюда, и ещё полчаса, чтобы выяснить, что происходит. Если механику потребуется час, чтобы добраться сюда, потом ещё тридцать минут, чтобы вернуться в церковь… У нас истекает время, если хотим пожениться до захода солнца. Не то чтобы здесь были какие-то временные рамки или что-то такое, но у меня такое чувство, что с наступлением темноты гости с большей вероятностью уйдут.