— Разве ты уже не была посмешищем? — спрашивает Спенсер, намазывая маслом кусок хлеба и кладя его на мою тарелку. Чем дольше мы с ребятами работаем как единое целое, тем больше я кое-что осознаю: я — их домашнее животное, и они заботятся обо мне. Они дают мне еду и заставляют меня есть; они носят мне вещи; они расчёсывают мне волосы и покупают мне одежду.
И мне это нравится.
Правда.
Но игра в том, что я притворяюсь, что это не так. Это как игра в кошки-мышки, в погоню. С толканием и перетягиванием каната гораздо веселее. Я беру кусочек хлеба и бросаю его на тарелку Спенсера, но всё, что я делаю, это заставляю его поменять наши подносы.
Раздражённо ковыряю ложкой в миске с тушёным мясом и оглядываю кафетерий. Здесь кипит работа, чертовски оживленнее, чем, вероятно, бывает в обычный день. Здесь полно родителей; я просто рада, что моего здесь нет, потому что у него была конференция в Санта-Крузе. Хех. Удача.
— Какая ирония судьбы, не так ли? — спрашивает Черч, откидываясь на спинку стула и складывая руки домиком на своем белом свитере крупной вязки. — Ты даже больше не в своём прикиде, и все по-прежнему думают, что ты мальчик.
Я швыряю кусочек тушеного мяса в сторону жениха, и он ловит его, молниеносно хватая салфетку и не давая ни капли подливы попасть на белоснежную одежду, в которую он одет.
— Тебе кажется, что это похоже на грудь мальчика? — язвительно замечаю я, прижимая ладони к бокам своих грудей и слегка сжимая их. Ухмылка, которая окрашивает мои губы, отвратительно самодовольна. «Видишь, как выросли эти сиськи?» — написано на моём лице.
— Это? — спрашивает Спенсер, а затем смеётся, и близнецы следуют его примеру. — Это в лучшем случае комариные укусы. Умоляю, скажи, как они должны продемонстрировать кому-либо, что ты девушка?
Он издевается надо мной. Мы оба слышали, как он поэтично описывал, какие у меня «большие и сочные» сиськи.
— Ты, кажется, не так уж мало думал об этих комариных укусах, когда сосал их! — я ещё раз сжимаю свои сиськи и высовываю язык, когда оба близнеца МакКарти воют от смеха, а Спенсер похотливо ухмыляется мне в ответ.
— Да, ну что ж, девочка или мальчик, для меня никогда не имело значения.
— О, пожалуйста, — Рейнджер хмурится, бросая взгляд на Спенсера. — Ты был, блять, так рад, когда узнал, что она девушка.
— Я бы отсосал тот крошечный член ради любви, — огрызается Спенсер в ответ, стукнув кулаком по столу. Сейчас люди пялятся, но это в порядке вещей, когда ты встречаешься с пятью чрезмерно заботливыми, раздражающими богатыми парнями с экстремальными характерами.
— Кстати, о… — начинает Мика, и я бросаю на него свирепый взгляд. Он опирается локтем на стол, подперев голову рукой, и глупо улыбается мне. Кроме того, он выглядит сексуально. И ещё, нахуй его. — Ты получила наш маленький подарок? Разве это не было прекрасно?
— Ага, великолепно, я хотела сказать огромное, блядь, спасибо за то, что ты оставил его в моей комнате, где его мог увидеть университетский гид. Ты знаешь, что моя мама всё ещё пытается вежливо расспросить Рейнджера о том «несчастном случае»?
— Приятно знать, что моя будущая свекровь думает, что у меня нет члена, — ворчит Рейнджер, окидывая мой поднос острым взглядом. Его сапфировые глаза пронзают меня насквозь, пока мы смотрим друг на друга, и я ёрзаю на месте. — Ты ведь понимаешь, что, когда ты выйдешь замуж за Черча, то выйдешь и за всех нас, верно?
Он говорит это как раз в тот момент, когда Марни и Миранда проходят мимо с подносами с ужином, и я размышляю, спрятаться ли мне в свитер или пригласить их посидеть с нами.
Черч позаботился обо мне в этот неловкий момент.
— Дамы, — начинает он, как всегда сердечно и вежливо. То есть до тех пор, пока вы не выведете его из себя, и он не надерёт вам задницу одной рукой, держа кофе в другой. — Не хотите ли присесть с нами?
— Мы только что обсуждали вялый пенис Шарлотты, — вставляет Тобиас, и я прищуриваюсь, глядя на него. — Что? Это же правда.
— Её что? — спрашивает Миранда, и её красивые голубые глаза сияют при мысли о возможных сплетнях.
Похоже, она из такого типа людей. Я узнаю их, поскольку все эти годы была лучшей подругой Моники. Не уверена, что то, что Моника переспала с моим бывшим и забыла о моём дне рождения, непоправимо не изменило нашу дружбу, но мы по-прежнему переписываемся почти каждый день.