М а д л е н (удивленно). Что это с ним?
Полицейский отпускает голову Шубберта. Шубберт не двигается, продолжает молча жевать, наблюдая за происходящим.
Полицейский удивлен вмешательством Николая. Дрожащим голосом, почти плача, он обращается к нему.
П о л и ц е й с к и й. Но, господин Николай Вто-Рой, я ведь только выполняю свой долг. Я здесь не для того, чтобы его мучать. Мне нужно все-таки узнать, где скрывается Маллот, фамилия заканчивается на «т». Другого способа у меня нет. И выбора у меня нет. Что же касается вашего друга, который, я надеюсь, станет и моим другом (указывает на раскрасневшегося Шубберта, который сидит и жует), я его искренне уважаю. И вас тоже, дорогой Николай Вто-Рой, я тоже уважаю. Я слышал о ваших книгах, о вас…
М а д л е н (Николаю). Мсье тебя уважает, Николай.
Н и к о л а й (Полицейскому). Вы лжете!
П о л и ц е й с к и й и М а д л е н (одновременно). Что?!
Н и к о л а й (Полицейскому). Дело в том, что я ничего не пишу, и горжусь этим.
П о л и ц е й с к и й (ошеломленно). Да нет же, нет, мсье, вы пишете. (Начинает бояться.) Нужно писать.
Н и к о л а й. Бесполезно. У нас уже есть Ионеско. Этого достаточно.
П о л и ц е й с к и й. Но, мсье, всегда есть что сказать… (Дрожит от страха. Даме.) Не так ли, мадам?
Д а м а. Нет, нет, не мадам, мадемуазель!..
М а д л е н (Николаю). Господин старший инспектор прав. Всегда есть что сказать, поскольку современный мир разлагается, то можешь быть свидетелем разложения.
Н и к о л а й (рычит). Мне наплевать!..
П о л и ц е й с к и й (дрожит все больше и больше). Но, мсье!..
Н и к о л а й (презрительно смеясь в лицо Полицейскому). Мне плевать, уважаете вы меня или нет. (Хватает Полицейского за ворот пиджака.) Вы что, не понимаете, что вы сумасшедший?
Героическим усилием воли Шубберт жует и глотает, с ужасом смотрит на все происходящее на сцене.
У него виноватый вид, рот слишком набит хлебом, и он не может вмешаться.
М а д л е н. Но позвольте, позвольте…
П о л и ц е й с к и й (возмущен, ошеломлен, садится, потом встает, опрокидывает стул, стул ломается). Я?.. Я?..
М а д л е н. Возьмите кофе!
Ш у б б е р т. Мне уже не больно, я все проглотил, все проглотил!!!
Когда произносятся следующие реплики, на Шубберта никто не обращает никакого внимания.
Н и к о л а й (Полицейскому). Да, вы, именно вы…
П о л и ц е й с к и й (весь в слезах). О!.. Это уж слишком… (Со слезами на глазах обращается к Мадлен, ставящей на стол чашки.) Спасибо за кофе, Мадлен! (Плачет.) Это несправедливо, чудовищно!
Ш у б б е р т. Мне больше не больно, я все проглотил, мне больше не больно! (Встает, весело ходит по сцене, подпрыгивает.)
М а д л е н (обращаясь к Николаю, который становится все более агрессивным по отношению к Полицейскому). Не забывай о законах гостеприимства!
П о л и ц е й с к и й (Николаю, защищаясь). Мне не хотелось досаждать вашему другу!.. Уверяю вас!.. Он сам силой заставил меня войти… Я не хотел… Я спешил… Они оба настаивали, оба…
М а д л е н (Николаю). Он говорит правду!
Ш у б б е р т (ведет себя так же, как и раньше). Мне уже не больно, я все проглотил и могу пойти поиграть!
Н и к о л а й (холодно и жестко, обращаясь к Полицейскому). Вы заблуждаетесь. Дело совсем не в этом!
Все говорится таким тоном, что Шубберт перестает радоваться, подпрыгивать.
Николай становится хозяином положения.
П о л и ц е й с к и й (с трудом произнося слова). А в чем же? Боже мой! Я ведь вам ничего не сделал!
Ш у б б е р т. Николай, я никогда не думал, что ты можешь так ненавидеть.
М а д л е н (жалостно, Полицейскому). Бедняжка, в твоих глазах горит ужас всей земли… Как ты бледен… Твои милые черты изменились… Бедняжка, бедняжка!..
П о л и ц е й с к и й (в полной растерянности). Я поблагодарил вас за кофе, мадам? Я только средство, мсье, солдат, связанный долгом, работой. Я честный, порядочный, уважаемый человек… и потом… мне только двадцать лет!
Н и к о л а й (безразлично). А мне все равно, мне сорок пять!
Ш у б б е р т (считая на пальцах). Больше чем в два раза!
Николай вынимает огромный нож.
М а д л е н. Николай, подумай, что ты делаешь!..
П о л и ц е й с к и й. Боже мой, Боже мой… (Стучит зубами.)
Ш у б б е р т. Он дрожит, ему холодно!
П о л и ц е й с к и й. Да, мне холодно… А!.. (Кричит, поскольку Николай ходит вокруг него и размахивает ножом.)
М а д л е н. Странно, а топят хорошо… Николай, будь благоразумен!..
Полицейский от ужаса чуть ли не теряет сознание, издает подозрительные звуки.
Ш у б б е р т (громко). Воняет… (Полицейскому.) Нехорошо делать в штаны!