С т а р у ш к а. От нас останется след, мы личности, а не города-уроды.
С т а р и к и с т а р у ш к а (хором). Мы станем улицей!..
С т а р и к. Соединимся же в вечности, если нас разъединяет пространство. И как были мы вместе во всех наших бедах, так вместе и умрем. (Оратору, бесстрастному, невозмутимому, неподвижному.) В последний раз… я тебе доверяю, я на тебя положился, я на тебя надеюсь, ты выскажешь все… Довершишь дело моей жизни… Простите, сир… Прощайте все!.. Семирамида! Прощай!
С т а р у ш к а. Прощайте все! Прощай, моя душенька!
С т а р и к. Да здравствует император!
Он осыпает императора конфетти и серпантином. Звуки фанфар, яркая вспышка света, словно начался салют.
С т а р у ш к а. Да здравствует император!
Оба разбрасывают конфетти и серпантин, сперва на императора, потом на оратора, потом на пустые стулья.
С т а р и к (бросая). Да здравствует император!
С т а р у ш к а (бросая). Да здравствует император!
Старики с криком «Да здравствует император!» прыгают каждый в свое окно. Тишина. Два вскрика, два всплеска.
Яркий свет, льющийся в окна и большую дверь, меркнет, тускнеет; слабо освещенная, как вначале, сцена, черные окна раскрыты, занавески полощутся на ветру. Оратор, неподвижно и бесстрастно наблюдавший двойное самоубийство, наконец-то собирается заговорить: обращаясь к пустым стульям, он дает понять, что он глухонемой, размахивает руками, тщетно стараясь быть понятым, затем начинает мычать: У-У-ГУ-НГЫ-МГЫ-НГЫ… Бессильно опускает руки, но вдруг лицо его светлеет, он поворачивается к доске, берет мел и пишет большими буквами: ДРРЩЩЛЫМ… ПРДРБР. Поворачивается к публике и тычет в написанное.
О р а т о р. Мгнм… нмнм… гм… ыгм…
Рассердившись, резким движением он стирает с доски написанное и пишет заново: КРР ГРР НЫРГ. Поворачивается к залу, улыбается, словно не сомневается, что его поняли и он что-то сумел объяснить, указывает, обращаясь к пустым стульям, на надпись и, довольный собой, застывает в неподвижности, затем, не видя ожидаемой реакции, перестает улыбаться, мрачнеет, ждет, вдруг недовольно и резко кланяется, спускается с эстрады и направляется к главной двери в глубине, завершая свое призрачное появление: прежде чем выйти, он еще раз церемонно раскланивается перед стульями и императором. Сцена остается пустой со стульями, эстрадой, паркетом, засыпанными конфетти и серпантином. Дверь в глубине широко распахнута в черноту. Впервые слышатся человеческие голоса, гул невидимой толпы: смех, шепот, «тсс», ироническое покашливание, поначалу потихоньку, потом громче, потом опять стихая. Все это должно длиться довольно долго, чтобы реальная публика, расходясь, унесла с собой это впечатление. Занавес опускается очень медленно.
Этюд для четверых
Д ю п о н, одет, как Дюран.
Д ю р а н, одет, как Дюпон.
М а р т е н, одет точно так же.
П р е к р а с н а я Д а м а — в момент появления на сцене она по меньшей мере в шляпе, в накидке или меховой шубе, в перчатках, туфлях, платье и т. д., с сумочкой в руках.
Слева — дверь. Посредине сцены стоит стол. На столе — три горшка с цветами. Где-нибудь кресло или диванчик.
Стол накрыт большой скатертью, простой или ковровой, ниспадающей до пола, чтобы легче было производить трюки.
Занавес поднимается. Дюпон, в сильнейшем возбуждении, заложив руки за спину, кружит вокруг стола.
Дюран — так же, ему навстречу. Столкнувшись, Дюпон и Дюран разворачиваются и продолжают свое кружение, но в обратном направлении.
Д ю п о н…Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. А я вам говорю — нет… Осторожно, цветы.
Д ю р а н. А я вам говорю — да… Осторожно, цветы.
Д ю п о н. И все-таки — нет…
Д ю р а н. И все-таки — да… Повторяю вам — да.
Д ю п о н. Повторяйте на здоровье. Нет, нет и нет. Тридцать два раза — нет.
Д ю р а н. Дюпон, осторожно — цветы.
Д ю п о н. Дюран, осторожно — цветы.
Д ю р а н. Ну вы и зануда… С ума сойти, какой зануда.
Д ю п о н. Это не я. Это вы. Зануда, зануда, зануда…
Д ю р а н. Сами не знаете, что говорите. И почему это вы говорите, что я зануда. Осторожно, цветы. И вовсе я не зануда.
Д ю п о н. Еще спрашивает, почему он зануда… Нет, вы меня просто поражаете!
Д ю р а н. Не знаю, поражаю я вас или не поражаю. Может, и поражаю. Но хотелось бы узнать, почему это я зануда. Во-первых, я не зануда…
Д ю п о н. Не зануда? Не зануда — и это при том, что вы упорствуете, упираетесь, упрямитесь, нудите, — короче, вопреки всем моим доказательствам…