Еще минут двадцать Таша безнадежно вертела в руках изрядно помятую заготовку, вытирая со лба пот и делая изгибы в тех местах, где они вряд ли требовались. Пальцы начали болеть, перед глазами от напряжения появились черные точки. Теперь она ненавидела не только своего бывшего мужа и начальницу, но и оригами, а также авторов злосчастной книги и вообще всех тех, кто придумал оригами и у кого оно все-таки получалось. Наконец, она не выдержала, подскочила так, что опрокинула стул, и на мелкие кусочки разорвала зародыш мыши, все листы цветной бумаги и обложку пособия, приговаривая про себя:
— Ах ты ж зараза, ах ты ж зараза!
Причем, кому, или чему конкретно было адресовано ругательство, наверняка Наталья не знала и сама.
Окончив акт вандализма, она еще долго топтала ногами клочки, а потом проплакала целый час, наверное, впервые за несколько лет.
Немного успокоившись, Наталья стала собирать остатки своего творчества. Несколько обрывков улетели за шкаф, почти вплотную придвинутый к стене. Она взяла мухобойку и попыталась достать их оттуда, но резиновый наконечник уперся во что-то твердое. Тогда она поддела предмет снизу и из-за шкафа вывалилась большая коробка, от которой до сих пор можно было почувствовать запах молочного шоколада. Однако, внутри вряд ли был шоколад, так как весила она не меньше двух килограмм. Края были скреплены скотчем.
Аккуратно отогнув край, она сняла скотч, открыла крышку и обомлела: на то, что находилось в коробке, наверное, можно было купить целую тонну шоколада. Или две. Теперь Таше стала понятна цель замка. Непонятно было, почему он такой маленький. Наверное, чтобы не вызывать подозрения.
Сумасбродные мысли зароились в Ташиной голове. В ее руках сейчас было то, при помощи чего она могла одним махом решить все свои проблемы. Завтра же утром она соберет все свое нехитрое имущество и уедет с Василием в Зеленоморск — небольшой прибрежный город, куда полгода назад вышла замуж ее лучшая подруга Инга. Инга все время уговаривала ее переехать и обещала место бухгалтера в фирме мужа, потому единственным препятствием было отсутствие жилья. Снимать квартиру в приморском городе ей было бы не по карману, а вот купить что-нибудь самое скромное за тридцать тысяч долларов (в коробке явно было не меньше), было вполне реально. Если повезет, Алексей не появится дома еще неделю. Она оставит ему письмо, в котором сообщит, что через разбитое соседями стекло в дом пробрались воры, пока она была на работе, похитили некоторые ее вещи и взломали дверь в его комнату. Она боялась оставаться в квартире и уехала из города. Вскоре сообщит о своем местонахождении. Пусть потом доказывает, что это она взяла его деньги. На квартиру, мол, одолжила деньги у мужа подруги. Инга этот факт подтвердит, если что.
От сумбурных планов у Таши громко стучало в висках. Заснула она не раньше пяти утра с мыслью, что когда проснется, непременно осуществит все задуманное. Хватит молча терпеть пощечины, нужно действовать, раз судьба предоставила такой шанс.
Просторный светлый зал был до отказа наполнен людьми. Большинство из них Наталья видела в первый раз. Некоторые улыбались, кивая в сторону деревянной платформы, где она сидела на стуле с высокой спинкой, обитой сиреневым велюром. Другие с интересом разглядывали что-то, спрятанное от ее глаз за мощной белой колонной с гофрированной поверхностью.
«Как трудно, наверное, было ее загибать. Она же каменная», — почему-то подумала Таша.
— Стартовая цена — десять тысяч долларов! — проорал бородатый мужчина во фраке. До этого она не замечала его присутствия. Между тем, он стоял совсем рядом.
— Одиннадцать тысяч! — закричала тучная дама в первом ряду.
— Одиннадцать тысяч раз!
— Пятнадцать! — предложил солидный джентльмен, подняв руку в белой перчатке.
— Двадцать тысяч! — донеслось из толпы.
Таша не могла понять, за какой лот идет борьба. Она испуганно озиралась по сторонам и пыталась встать, но ведущий непременно протягивал руку и усаживал ее назад в кресло.
— Двадцать тысяч раз! Двадцать тысяч два! Двадцать тысяч…
— Тридцать тысяч!
Голос, произнесший эту цифру, показался Таше знакомым. Она всмотрелась в толпу и узнала Алексея. На нем был строгий серый костюм, а на голове, почему-то был повязан узорчатый шелковый платок, точь — в-точь такой, как надевала Ташина бабушка Маня, когда ехала на рынок продавать черешню.
— Тридцать тысяч раз! Тридцать тысяч два! Тридцать тысяч ТРИ! Продано!
В зале раздались аплодисменты. Алексей снял с головы платок и стал благодарно помахивать им и кланяться.