— Вижу, — говорит он, въезжая на автостраду. Он думает несколько секунд. — Хорошо, что насчет вашей системы: почему вы делите день на три части, а не просто выполняете каждый третий день?
— Мы пробовали однажды; это не сработало, — говорю я. — Это очень сложно — держаться в классе, если мы бываем в нём только каждый третий день. И, к тому же, на Юге более жесткие условия подачи документов, это делало всё действительно тяжелым. Здесь всё проще.
Шон останавливается, прежде чем выстрелить другим вопросом.
— Так каково это? — спрашивает он наконец. — Выглядеть в точности как два других человека?
Вопрос один из тех, которые мне никогда не задавали, даже когда я была младше. Это сложно.
— Ну, это в равной степени прекрасно и ужасно, — говорю я.
— Что в этом хорошего?
— Связь, — я улыбаюсь. — Мы действительно близки, и не только эмоционально. Мы друг у друга в диапазоне. Мы можем чувствовать сильные чувства каждой из нас, и время от времени у нас даже имеются одинаковые мечты.
— Это так круто, — говорит он. Я киваю.
— Иногда да, — говорю я. — Как, если я в плохом настроении, они просто знают. Они могут чувствовать, что чувствую я. Они не должны спрашивать. Это приятно — быть понятой.
— Что насчет плохой стороны? — спрашивает Шон, делая резкий поворот. Я понимаю, что сейчас мы у воды.
— Я думаю, что это плохо из-за того, что мы живем одной жизнью, но плохая сторона выглядит как два других человека, чувствующих, что у меня совсем нет своей собственной индивидуальности. Как и нет ничего уникального во мне.
Я останавливаюсь, вспоминая, что Шон сказал ранее.
— Я согласна с тобой, ты знаешь, — говорю я. — О том, насколько моя жизнь запутана.
— Я понял, — говорит он, в тоже время поворачивая на пляж. Он паркуется и выключает зажигание. Он поворачивается ко мне и хватает за руку.
— Послушай, Лиззи, я не собираюсь делать вид, что я не сражен тем, что вы сказали мне сегодня днём. Я собираюсь задать ещё очень много вопросов — и я должен быть честным: я не знаю её, но я думаю, что она слетела с катушек.
— Всё в порядке. Возможно, ты прав.
— Но я рад, что ты рассказала мне, — говорит он тихо. — Я рад, что ты не пыталась просто встречаться со мной и Дейвом одновременно.
Я поворачиваю глаза в его сторону.
— Элла встречалась с Дейвом, — говорю я. — Я надеюсь встречаться с тобой.
— Я тоже надеюсь встречаться с тобой.
Мы с Шоном выходим, он берет сумку из багажника, и мы держимся за руки, пока идем через Большой Пляж. Середина осени и, возможно, в других частях страны снежно; здесь прекрасный вечер и несколько семей и групп друзей. Есть даже маленький круг одетых в костюм для подводного плавания серфингистов на воде, несмотря на то, что волны, конечно, становятся более холодными.
Наша тайна раскрыта, но я не чувствую невесомости, как хотела бы, но я и не вполне обременена, ни то и ни другое.
— Знаешь, ты единственный, кому мы рассказали, — говорю я ему.
Он смотрит на меня удивленно.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Во Флориде никогда не было никого, к кому бы мы были близки, за исключением нашей соседки. Но мы были тройней… так что нечего было рассказывать.
— Мне жаль, что у вас не было никого, с кем можно было бы этим поделиться, — говорит он, сжимая мою руку. — Но в то же время я очень горд быть первым. — Он улыбается глупой улыбкой. — Это выглядит так, будто я избранный.
— Ты избранный придурок, — говорю я, качая головой. Я понимаю, что мы движемся в сторону скалы, надеюсь, он не думает, что я перелезу через неё.
— Эй, Лиззи? — Я смотрю на его лицо. — Шутки в сторону, я рад, что вы мне сказали. Так как мне, возможно, потребуется время, чтобы всё обдумать, я рад, что я знаю. Я рад, что вы доверяете мне достаточно, чтобы дать мне возможность.
— Я тоже рада, — говорю я, как только мы останавливаемся перед скалами. Я приподнимаю бровь.
— Сейчас ты снова должна мне довериться.
— Правда что ли? — спрашиваю я, с шутливостью в голосе. Эти ощущения прекрасны. Он указывает на отверстие между двумя валунами.
— Ты хочешь, чтобы я пошла туда?
Он кивает.
— Это восхитительно, вот увидишь.
— Что, если дикие животные скрываются в темноте?
— Их там нет, — ухмыляется он.
— Ты уверен? — Я делаю шаг ближе и пробую заглянуть внутрь, но вижу там лишь темноту.
— Уверен. Это просто проход. Мой отец часто приводил меня сюда, когда я был ребенком, еще до того, как мои родители развелись. Я возвращаюсь иногда, чтобы побездельничать, или пофотографировать, или что-то ещё.