Мама оставила еще одну записку. Не записку – безмолвное послание. Она уничтожила отцовский домашний компьютер – не только стерла данные, но еще и разбила его молотком. На самом деле она использовала почти все инструменты из набора «Мистер Мастер На Все Руки» – отец Джимми хранил его в идеальном состоянии и редко использовал. Молотку, однако, она отдавала предпочтение. Со своим компьютером поступила так же – обработала его еще основательнее. Поэтому ни отец Джимми, ни люди из ККБ, которые скоро кишмя кишели в доме, не выяснили, какие закодированные сообщения она, возможно, отсылала, какую информацию она, быть может, скачала и забрала с собой.
Что касается того, как она прошла через контрольно-пропускные пункты и ворота, – мать сказала, что идет пломбировать канал к дантисту в один из Модулей. У нее были все бумаги, все разрешения, и железобетонная легенда: специалист по каналам в зубной поликлинике «Здравайзера» дал дуба, замену ему прислать не успели, поэтому руководство поселка передало все работы по лечению каналов во внешний мир. Мать даже по правде записалась к зубному врачу в одном из Модулей, и он прислал отцу счет за прием, на который она не пришла (отец отказался платить, не он же прогулял назначенное время, и потом они с дантистом долго орали друг на друга по телефону). Мать не взяла с собой вещи, соображала, что к чему. В качестве охраны прихватила человека из ККБ – короткая поездка от герметичной станции скоростных поездов, по плебсвиллю до стены Модуля, вполне стандартная процедура. Никто не задавал ей вопросов: она примелькалась, у нее имелась заявка, пропуск и все такое. Охрана у ворот поселка не стала заглядывать ей в рот – тем более толку нет, больной нерв невооруженным взглядом не увидишь.
Человек из ККБ, наверное, был с ней в сговоре либо от него избавились; в общем, он не вернулся, а поиски не дали результатов. Так, по крайней мере, говорили. Поднялся более сильный шум: ведь это означало, что она была в сговоре с кем-то еще. Но кто эти другие, каковы их цели? Очень важно это выяснить, говорили люди из ККБ, которые допрашивали Джимми. Может, мать что-то ему рассказывала, спрашивали охранники.
Например, что значит «что-то», спрашивал Джимми. Понятное дело, были разговоры, которые он подслушал с помощью своих микрофонов, но рассказывать о них ему не хотелось. Мать иногда бормотала, что все разрушено, ничего не вернется; к примеру, когда она была маленькая, у них на берегу стоял пляжный домик, его смыло вместе с пляжами и кучей прибрежных городов, когда резко вырос уровень воды, а потом накатила приливная волна от извержения вулкана на Канарских островах. (Они проходили это на геолономике. Видеосимуляция Джимми восхитила.) Еще мать хныкала из-за дедушкиного грейпфрутового сада во Флориде, который высох, как одна большая изюмина, когда прекратились дожди, в том же году, когда озеро Окичоби превратилось в вонючую кучу грязи, а болотистая низина Эверглейдс три недели подряд горела.
Но все родители про такое ноют. Помните времена, когда можно было повсюду ездить? Помните времена, когда все жили в плебсвиллях? Помните, когда-то можно было без страха летать по всему миру? Помните сети закусочных, гамбургеры с настоящим мясом и лотки с хот-догами? Помните то время, когда Нью-Йорк еще не был Новым Нью-Йорком? Помните, когда-то голосование еще на что-то влияло? Стандартные обеденные диалоги его кукол. Раньше все было так замечательно. Ы-ы-ы-ы. А теперь я пойду в коробку из-под печенья. И никакого секса ты сегодня не получишь.
Мама была простой, обычной мамой, сказал Джимми человеку из ККБ. Делала то, что все матери делают. И много курила.
– Она вступала в какие-то, скажем так, организации? В дом приходили какие-нибудь странные люди? Она много разговаривала по мобильному телефону?
– Мы будем благодарны за любую помощь, сынок, – сказал другой сотрудник. Слово «сынок» Джимми добило. Он ответил, что ничего такого не помнит.
Мать Джимми оставила ему одежду – сказала, на вырост. Дурацкая, как и вся одежда, которую покупала мать, и к тому же мала. Джимми убрал ее подальше, в шкаф.
Отца эта история заметно потрясла, выбила из колеи. Его жена нарушила все правила, вела какую-то совершенно иную жизнь, а он понятия не имел. Такие вещи сильно портят репутацию мужчины. Отец сказал, что на домашнем компьютере, который она разбила, ничего ценного не хранил, – еще бы он что-то другое сказал, а проверить не было возможности. Потом его увезли куда-то на допрос, надолго. Может, пытали, как в старых фильмах и на сайтах-ужастиках в Сети, – дубинки, электроды, иголки под ногти, Джимми волновался, ему было фигово. Как он не заметил, что творится, почему не помешал, вместо того чтобы играть в чревовещателя.