Много лет спустя, когда ее мать явилась помочь Исиде представить Улла, Исида узнала, что ее мать всегда сожалела об этом своем решении. Это изменило ее, она больше не была той нежной женщиной, о которой всегда говорил ей манно; она стала озлобленной самкой, которая после каждого появления потомства Исиды побуждала ее покинуть Ориона. К тому времени, когда Исида зачала Зева, она отказалась позволить Ориону связаться с ней, предпочтя справиться самой и попросить помощи целителя.
Это было трудное время, и появление отпрыска прошло не очень хорошо. Вот почему Исида считала, что никогда больше не сможет зачать ребенка, хотя сама была еще достаточно молода. Для Ориона это не имело значения, но она всегда хотела подарить ему женщину.
— Исида…
Орион погладил пальцами ее щеку, когда увидел, что ее глаза затуманились и наполнились слезами. Он знал, что она была близка к своему манно, ближе, чем любая другая женщина, и что она все еще оплакивает его. Это была дань уважения мужчине, которым был Геб. Орион хотел бы сказать то же самое о ее матери.
Нурит была коварной и злобной самкой, и Ориона до сих пор поражало, что она смогла произвести на свет такую замечательную женщину, как его Исида. Каждый раз, когда он звал ее помочь Исиде, Нурит требовала все больше и больше дани, не заботясь о том, что Исида будет страдать без нее. Ей не понравилось, что Орион посещал Исиду после того, как она забеременела, заявив, что это неуместно. Ориону было все равно, что думает Нурит. Исида была его самкой. Она носила его потомство. Важно было то, что думала Исида, и она хотела видеть его.
— Извини, я задумалась, — положив голову ему на руку, Исида слегка улыбнулась.
— О своем манно.
— Да, ты так хорошо меня знаешь.
— Конечно, — он позволил своим пальцам погладить ее по щеке.
Звук колокольчика заставил их обоих вспомнить, где они находятся.
— Если ты позволишь, я попрошу Джаэля и тех троих, что помогали ему с лестницами, прийти в наше крыло после обеда и перенести мебель.
Орион посмотрел на Джаэля, когда остальные трое подошли к нему. Он знал этих стажеров, и они были вызывали доверие.
— С ними все будет в порядке. Я попрошу Лайоса прислать еду для тебя и Вали.
— А как насчет тебя? — спросила Исида. — Тебе ведь тоже надо поесть.
— Я сделаю это после того, как разберусь с Каспаром.
— Хорошо, — кивнула Исида. — Увидимся позже.
Повернувшись, она кивнула Вали, и они вышли из помещения.
* * *
Орион подождал, пока Исида не скрылась из виду, прежде чем заговорить. Его глаза пробежались по каждому мужчине, оценивая каждого. Его пристальный взгляд удерживал их на месте.
— Я хочу, чтобы сейчас вы рассказали, если у вас есть какие-либо сведения о том, что произошло здесь сегодня. Если позже я узнаю, что вы чего-то не сказали, вас будет ждать суровое наказание.
Заявление Ориона было встречено абсолютной тишиной. Каждый мужчина знал, что к ним обращается их лорд. Он с позором выгонит из своего дома оскорбившего его мужчину или мужчин, если обнаружит, что они лгут ему.
— Джаэль, — когда никто так и не заговорил, Орион устремил тяжелый взгляд на молодого самца и увидел, как его пробрала легкая дрожь.
— Д-д-да… Мой лорд…
— У тебя есть какие-нибудь сведения?
— Ты, Фаджр, Абир и Эбен сначала поедите, а затем немедленно проследуете в покои вашей леди, где будете делать то, что она прикажет. Это понятно?
— Да, мой лорд, — сказали все в один голос.
— Тогда что вы здесь еще делаете? — заревел Орион. — Выполнять! Живо!
И после его команды все четверо бросились врассыпную.
Глава 5
Вали замер от шока при виде того, что он увидел. Он слышал рассказы о том, как выглядят женские покои, о том, что они наполнены богатством и роскошью, превосходящими самые смелые его мечты, что они наполнены всеми сокровищами известных вселенных. Вот почему мужчины так усердно трудились, чтобы собрать все необходимое для заполнения таких комнат, но то, что он видел, о таком он никогда и не мог себе представить.
— Ты, кажется, удивлен, Вали, — тихо произнесла Исида.
— Я, ну, в общем, да.
— Но почему? — спросила Исида, оглядывая свои покои.
— Потому что тут все совсем не так, как я всегда себе представлял.
— Не так? А как ты себе это представлял?
— Даже не знаю. Богаче, роскошнее, полностью заполненную дарами…