Перевернув бьющегося в агонии беднягу на спину, сталкер снял с него шлем и, отпрянул назад — на него смотрел Фёдор, тот гад, который целую неделю показывал проверяющей комиссии действие «синего женьшеня» на его теле. В памяти ориона сразу всплыл тот ужас, который ему пришлось вынести. Этот говнюк, в него стрелял, отрубал ему руки и ноги, вырывал зубы, вкалывал яд, от которого Артём превращался в сплошной гнойный фурункул. В общем, за ту страшную неделю, парень прошёл все круги ада. Его пытали и убивали всеми всевозможными способами. Фёдор старался, он убивал и калечил Артёма не спеша, показательно, устраивая перед особистами и генералами настоящее шоу. И всё ради того чтобы доказать им что женьшень не теряет силы и способен восстанавливать любые раны и травмы даже за пределами аномальной территории квадрата. Но, в тоже время, Артём был благодарен этому изуверу, который познакомил его с чудесами квадрата и дал надежду на то, что есть реальная возможность вернуться в тот чёртов день и не допустить гибели родных.
Умирая, Фёдор смотрел Артёму в глаза. В лице карателя было всё: и последняя мольба, и ярость, перемешанная со злобой, и непонимание всего случившегося. Всё закончилось, не успев начаться.
Артём понимал, что сейчас затаилось в голове этого негодяя: он жалел что умирает такой позорной смертью и нет у него шанса на ответный удар. И скорее всего, Фёдор нанёс бы его…как всегда: в спину — это ведь его любимая тактика! Но даже на последних секундах жизни, этот шрамированный мерзавец старался держать себя достойно, смотря на ориона. Его бледнеющее с каждой секундой лицо от которого отходила кровь, исказилось адской гримасой.
— Ты дебил! — захлёбываясь кровью, успел проговорить Фёдор, закатывая под веки остекленевшие глаза.
Харкнув в сторону, охотник продолжал смотреть на умирающего врага.
Артёму хватило десяти минут, чтобы переодеться в экипировку Фёдора. Времени рассматривать вооружение, которым снабдили новоиспечённого наёмника у него не было, но автомат он всё же оценил. В руках он держал израильский «Tavor TAR-21», оснащенный пластиковой ложей, системой булл-пап и интегрированным оптическим прицелом.
— Хороший, хороший ананас, — причмокивая, как при виде жаренных котлет, довольно протянул он.
Взяв свою куртку, орион застегнул на ней молнию и выдернул из ботинок мертвеца крепкие шнурки. Со знанием дела, он сделал из одного шнурка петлю и затянул ею низ куртки — получилось подобие мешка. Запихав внутрь рукава, он отбросил импровизированную сумку в сторону и, вытащив нож, склонился над трупом, от которого уверенно и хладнокровно начал отпиливать голову. Обезглавив Фёдора, он вторым шнурком сделал на шее отрезанной головы петлю и затянул её в жёсткий хомут, который зафиксировал крепким узлом. Кровь из шеи уже не текла. Из аптечки, он достал бинт и вату, сделав тампоны, заткнул ими ноздри и уши отрезанной головы. Всё это он проделал в целях собственной безопасности. Мутанты и голодные порождения этой территории чуют кровь за несколько десятков метров, а нести через весь квадрат отрезанную башку из которой будет выветриваться аппетитный для монстров запашок смерти подобно. Только после всех этих действий, орион закинул отрезанную голову в сделанный из ветровки мешок и встал на ноги. Осмотревшись по сторонам, он уверенно взял курс к артеле.
Минуя тот же двор с детской площадкой и песочницей в которой продолжал догнивать багровый труп жруна, орион обогнул дом и вышел к забору, за которым плесневела вереница бетонных гаражей.
Артём снова вспомнил ту адскую неделю, когда на нём испытывали синий женьшень. Фёдор сказал ему тогда перед очередной пыткой, что «квадрат» намного лучше реальности. В тот момент, Артём уже привык к этим карательным процедурам и надеялся лишь на то, что этот ад когда-нибудь закончится и его просто не вернут к жизни. На удивление всех, он не съехал с катушек за тот период и даже иногда кидал своему истязателю шутки.
— А сам-то вернёшься туда? А то мне ведь надо знать, где тебя найти, чтобы кумпол твой расхерачить в говно! — спросил его как-то Артём, лежа пристёгнутым к железному столу.
— Запаришься искать, терпила! — усмехнулся Фёдор, поднимая с пола молоток, покрытый сгустками и коркой запекшейся крови Артёма. — Натворил я там делов! — нанося удар по его коленной чашечке, проорал мучитель.
Потом через три месяца адаптации в «квадрате» Артём узнал от охотников «Ориона» об одном говнюке по прозвищу Резанный, получившем этот прицеп за диагональный шрам на роже. Бывший рецидивист, находящийся в федеральном розыске за серию дерзких налётов на инкассаторов, которых хлопал как мух по всей стране. Когда понял, что «опера» скоро возьмут и наверняка завалят на месте, брать не будут: отомстят и за «инкасов», и за своих коллег с которыми он тоже долго не разговаривал. Как он узнал о секторе и от кого, никто не знал. В общем, попал в «квадрат» с помощью какого-то проводника, которому откинул крупную сумму. В первый же день его знакомства с «чудесной» территорией квадрата, Резанного чуть не порвал голодный жрун, но рецидивисту вновь улыбнулась фортуна и его спас отряд «щитовцев». По его испуганному виду бойцы полковника Сарнова поняли сразу, что перед ними свеженький нарушитель. Разобраться с ним решили у себя в лагере, где он и встретил своего старого товарища, который к тому времени уже прожил здесь чёрт знает сколько лет и естественно, абсолютно ничего не знал о кровавых приключениях своего юношеского приятеля. Резанный не бредил какой-то там романтикой — у него в голове были другие планы. Пробыв несколько месяцев в квадрате, он много узнал от своего знакомого и в итоге, убив его, забрал весь его хабар и «сделал ноги». На следующий день расстрелял добытчиков из «Щита», возвращающихся в свой лагерь с приличным гонораром, полученным от продажи четырёх редких дикоросов, и тем же вечером пустился во все тяжкие как Уолтер Уайт! Завалил трёх орионов и сдался «Контролю». «Щитовцы» пообещали любому крупную сумму из своего «котла», кто принесёт им его голову.