Оставил меня, козлина, в общем.
Дожидаться, пока товарищи нагрянут в мое временное убежище, я не собирался. Смысла не было. Шансов на то, что они оставят меня в живых, было ровно столько же, если бы они собирались спросить дорогу до центра.
Вышел. Размял руки и медленно направился в сторону двух фигур. Уж увы, бежать обратно точно не было смысла.
— Проблемы? — озадаченно спросил я, остановившись в десяти шагах от «плащей». — Зачем дорогу перегородили?
— Студент? — из-под капюшона одного из «гостей» зазвучал мужской голос.
— Непохож, — ответил второй и сделал шаг вперед. — Не по форме одет.
— Ну и на аристократа не похож, нищий какой-то.
— Именно, — согласился на всякий случай я. — Так что давайте, ребятишки, разойдемся по разным углам и сделаем вид, что никто никого не видел.
В целом, больше говорить было и нечего. Если это грабители, то, увы для них, у меня ничего, кроме кристалла от второго покойника а-ля от подземной жабы больше ничего не было. Ни звонких монет, ни дорогой бижутерии. Мои трусы и то, сделаны и сшиты из обычного тряпья.
— Гони монету, — они застыли в метре от меня. — Поживее.
— Не ношу с собой, — пожал плечами и сделал шаг назад. — Вы бы это, ребят, шли отсюда, подобру-поздорову.
— А то чо⁈ — один из них снял капюшон и на меня уставился какой-то урод.
Ну, в прямом смысле этого слова. Худощавое лицо. Половина зубов, когда он скалился, отсутствовала. Большой горбатый нос и кучно посаженные глаза.
Таким, не то чтобы куртизанки не давали, таким…
О, а второй еще страшнее.
Два брата дегенерата с лицами какой-то плешивой собаки, достали самые обычные ножи. Выставили перед собой и заулыбались. Лучше бы они этого не делали.
У меня аж желудок скрутило от их улыбок. Бобры и то краше улыбаются…
— Монеты доставай, аристократишка! — заговорил один из них. — Быстрее давай, после тебя еще повозка пойдет!
Такс… маршрут они знают, значит, бывают здесь часто. Учитывая количество зубов на двоих, у них и то будет неполная улыбка. Значит, по голове дают часто. Но раз они все равно здесь, это означает только одно, они нищие и выбора у них нет.
Ну, либо имбецилы без образования. Умом особо не отличаются, нож держат как-то криво… видимо, привыкли только пугать.
Монетку, говорите?
Ну что же, не зря же я тело свое развиваю?
Сделал вид, будто что-то уронил. Пробормотал: «ой пля», и нагнулся. Разбойники сделали шаг вперед, в момент, когда я подхватил с земли камень и разогнулся.
— Уронил вашу монетку, — поджал губы и театрально нахмурился. — Поймаете?
Размахнулся, делая вид, что собираюсь что-то закинуть им за спину, и сделал ложный бросок. Собственно говоря, ничего из руки не выпустил. Но два пацана, как верные собачки, тут же отреагировали. Повернулись ко мне спиной и посмотрели куда-то вдаль. Где должна была упасть монетка.
В следующую секунду, камушек размером с ладонь, попал в затылок одного из дегенератов. Силы я приложил немало, однако результат был выше всяческих похвал.
Со звуком: «у-у-у-у», один из придурков упал лицом в грязь. Второй не сразу понял, что произошло, что сыграло мне на руку. Два шага вперед и звонкая оплеуха пришлась ему по шее. Стоило ему повернуться, как кулак вбил нос по самый затылок.
Силы я не жалел, так как не хотел оставить ему и шанса ткнуть меня своей зубочисткой.
Извозчик все-таки вернулся. Не один, к слову, но он как-то не особо был рад, увидев меня, сидящего на двух связанных собственными рукавами, пацанах.
Он приехал на чужой телеге, сидя рядом с каким-то очень большим и высоким мужчиной, в коричневой меховой шубе и с лицом, полным «обаяния».
Великан был морщинистым, с одной сплошной бровью над глазами и ухмылкой маньяка. Такой… своеобразный тип.
— О, а вот и братья Запаханные, — пробасил мужчина, дергая за поводья своего коня, дабы тот остановился. — Только позавчера им все зубы пересчитали, а все же опять вышли поработать.
— Эй, ты, — я не отреагировал на «викинга», обратился сразу к извозчику. — Баран. Какого черта ты слинял?
— Так э…э-э-э… это, — начал заикаться он, снимая с головы черную панамку. — Как понял, что быть беде, так сразу пошел лесника искать на помощь!
— Кому ты чешешь? — нахмурился я. — Ты просто сбежал. Да ладно, сбежал, каретку в грязь загнал, да оставил меня одного.
Великан внимательно посмотрел на съежившегося мужичка, с одной-единственной волосинкой на макушке, и заявил тому: