Решил, что стоило бы перестирать форму. Тем более что Ковтунков упоминал об общей душевой. А учитывая, что сейчас, дай бог за полдень, душевая должна быть свободна. Не думаю, что кто-то полезет с вопросами, или кто-то выскажет свое недовольство, если я устрою постирушки. Ну, мало ли, тут так не принято?
Выстиранную форму я развесил на подоконнике. Окно, к счастью, легко и со скрипом отворилось. Легкий ветерок тут же освежил комнату, убивая все неприятные запахи, а я же замер, наслаждаясь спокойным, не обжигающим солнцем.
Воспоминания, которые тут же забрели в мое сознание, напомнило мне о годах, проведенных в жаркой пустыне. Напомнило мне то адское пекло, выжигающее глаза солнце и… общую картину войны.
Наверное, это хорошо, что жизнь решила дать мне еще один шанс. Причину, почему я здесь, я все же найду, я человек принципа и достаточно прямолинейный, так что… разберемся.
И с жизнью разберемся, и с этой странной болезнью…
С некоторой надеждой, что форму никто не украдет с подоконника, я завалился на матрасик и закрыл глаза.
Даже не заметил, что задремал. Но, однако, проснулся сразу от резкого чувства тревоги. Да еще такого, что я не просто вскочил со скрипучей постели, так еще и в боевую стойку встал. Закрыв лицо кулаками, я выставил левую ногу чуть вперед, готовясь к выпаду.
Но…
— О!
Напротив моей кровати сидел Мефодий Победа. Лицо было целым, словно над ним поколдовали! Я бы даже сказал… а нет, не сказал. Так оно и было. Лицо было целым и свежим. Магия, ей богу.
В общем, этот чертов псих, сидел напротив, сложив руки на коленях и пялясь на меня. От его взгляда было неуютно, и, я бы даже сказал, слишком. Он ничего не говорил, даже не моргал, просто смотрел в одну точку.
Проверяя свою догадку, что он под чем-то, сделал шаг в сторону, думая, что он пялится в одну точку, но я ошибся. Он следил за мной. Он изучал меня.
Твою же мать, кто ты такой?
Пытаясь разрядить обстановку, опустил кулаки и сел на матрас.
— Быстро тебя подлечили, — я первым заговорил. — К лекарям ходил? Или… заклинание какое?
— Заклинаний не существует, — сухо парировал он. — Лекарь помог, хотя я отказывался… надо было накатать жалобу на этого Орлова!
Ох, ты, какой твердолобый. Доказать кому-то что-то пытался?
— Это… — чуть замялся я, ибо не мог выкинуть из головы последнюю встречу. Точнее, его итоговой внешний вид после драки. — Не знал, что мы будем с тобой соседями.
— Никто не знает, где и с кем он будет жить, — опять же, без эмоций сказал он. — Прошлый мой сосед, почему-то предпочел удавиться, чем жить рядом со мной.
Почему-то? Так, стоп… он же твердолобый. Что, реально бывший сосед удавился? Чего⁈
— Слушай, Мефодий, — забормотал я. — А где… где учат такой стойкости? Я… — опять замялся. — Пойми правильно, впервые, вижу, чтобы после таких ударов человек мог стоять на ногах спокойно. Это что, техника какая-то?
— Нигде я не учился, — ответил он. — Это моя способность. Я всегда в сознании. Я даже не вижу сны и делаю вид, что сплю.
Черт. Да, он реально с поехавшей кукухой… вот же ж меня угораздило.
— Мой второй я, считает тебя очень опасным, — тут же продолжил я. — Говорит мне, что ты пришел приносить беду нам.
— Кому, нам? И какой второй ты⁈
Он мне, разумеется, не ответил. Пошел нести свою чушь дальше.
— Так что запомни, Константин Бобров. Я не сведу с тебя глаз. Помни это.
Вот это уже больше походило на угрозу. Не сказать, что я опасался шизиков, но этого явно стоит опасаться. А затем он опять раскрыл рот, чтобы указать мне на мою промашку.
— Твое решение оставить одежду сушится на подоконнике, безалаберное, — он резко опустил руку в карман пиджака и достал оттуда очки. — У нас воруют как проклятые. Все, что приколочено и не приколочено тоже. Так что, если прямо сейчас ты выйдешь на улицу, у тебя еще есть шанс не попасть под штраф от Петровича за потерю формы.
Для меня это было, как для быка тряпка.
Сорвался со своей постели, но не через дверь и на выход, а напрямую, через окно.
В грациозном прыжке перемахнулся через небольшой кустарник и успел заметить силуэт метрах в тридцати от меня. Который, явно быстро перебирал ножками. Удалялся.
Рванул вслед за ним и за считанные мгновения, догнал пухленького мальчугана, которому по лицу не дашь на вид и пятнадцати лет. Более того, он не носил на себе форму академии и в целом, имел какие-то знакомые черты лица.
— Что хватаешься, балбесина⁈ — огрызнулся он, пытаясь вырваться из моей хватки. — Я все дяде Петровичу расскажу!
О, так вот на кого он так похож. Получается, племянник нашего коменданта? А ворует зачем? Подрядная организация, как обворовывать своих же постояльцев?