Однако в следующую секунду меня, как током ударило.
— Стоп! — резко сказал я. — Ты сказала, что Мефодий одержимый?
В ее глазах появился блеск. Затем она облизала губы, постучала по стенке кареты и приказала водителю остановиться.
— Приехали, — улыбнулась она. — Можешь выходить.
— Ответь мне на вопрос! — Потребовал я, но, видя легкую насмешку на ее лице, сам уже все понял. Ничего она мне не расскажет. Да и в целом, странная она какая-то.
Попрощавшись и поблагодарив за «доставку» меня как ценный груз, случайно хлопнул дверцей кареты и вышел на улицу.
Дневное солнце тут же напекло макушку. Недовольно сам себе пожаловался на жару и медленно поплелся к дому, понимая, что Виктория за мной следит. А уже дома, выдохнул, когда увидел удивленную маму.
— Костик, а ты чего приехал — растерялась она. — Сестры сказали, что ты в общежитии живешь!
— Так оно и есть, — кивнул я и обнял мать. — Домой чет захотелось. Устал я уже.
— Так ты толком то еще и не учишься, — продолжала наседать женщина. — Девочки сказали, что ты испытание прошел и во второй класс попал!
— Есть такое, — вяло улыбнулся и направился на кухню. — Мам, а у нас плита газовая, или электрическая?
Судя по ее выражению лица, она вообще не поняла, о чем я говорю. И буквально через пару минут, на кухню завалились сестры с недовольными минами, но, как мне казалось, с более… доброжелательными намерениями.
Все же, хоть они мне и не нравились, да и в целом, они были придурошными, они, здесь, были моими сестрами. А то, что я за них заступился, оно и к лучшему. Дай бог, что-то в голове у них проснется.
— Василий, — Виктория сидела на каменной скамейке почти у самой стены первого контура. — Вот скажи мне, что ты скажешь об этом Боброве?
— Будущий воин, — тут же ответил ее водитель. — Таких я сразу вижу.
— Но он же еле-еле маг. Да и нищий.
— В вашей аристократии, госпожа, — смуглый мужчина поклонился, чтобы этим показать, что сейчас скажет что-то неприятное. — Не могут понять одной простой истины, что даже нищий может быть великим. А все эти соревнования между родами, где сильнее маг, а где слабее, это глупости. Людям нужно, наоборот, размывать границы и выстраивать новую политику, а не…
— Хватит, — прервала его выкриком Виктория. — Я не спрашивала твоего мнения о строе общества, — она обернулась и злобно уставилась на водителя. — Вопрос был конкретным.
— Прошу прощения, — Василий еще раз поклонился. — Я считаю, что он уже воин. И будет только развиваться, становиться все сильнее и сильнее. Вы обратили внимание, как он ровно держит спину и его костяк? Он крупный, жилистый. Думаю, он занимается собой, чтобы компенсировать слабую магию внутри тела.
— Ну да, — согласилась с ним девушка. — Я час смотрела, как он ходит около остановки, и ни разу же не присел… так, ладно, — она мотнула головой, словно убирая из головы наваждение с образом этого Боброва. — Ты труп убрал?
— Разумеется, госпожа. Только все равно, считаю, что подарок вашей матери нельзя было так безрассудно выливать на пол. Все же, Французские духи — это роскошь!
— Купит новые, — спокойно ответила она. — Место же она мне выдала в этом гадюшнике.
— Понимаю, — опять поклонился водитель. — Дальше, куда едем? В новый дом, или что-то еще хотите?
— Я бы… — замялась девушка. — Хочу посмотреть, что будет делать этот Бобров сегодня. Давай-ка съездим, хотя бы во второй контур, купим еды и вернемся сюда, посмотрим, проявит он одержимость или нет.
— Считаете, что он все-таки выживает под действием демона?
— Думаю, да. И если это так, то я не ошиблась, что приехала сюда. Одержимые, как показала практика Петербурга, а именно в лице юных студентов, часто покидают территорию заведения, чтобы спокойно, без лишних ушей и глаз поохотиться в своей области.
Я все-таки очень погорячился, когда решил, что стоило бы наладить отношения с сестрами. Нет, я не пожалел, что вступился за них, ибо это было правильно, но эти…
— Овцы! — рявкнул я, пересекая порог своей комнаты.
Все, просто все было перевернуто вверх дном. Эти две сволочи в поисках реликвии разнесли мою комнату в пух и прах. Одежда, книги, медикаменты, все валялось около шкафа. Кровать была на боку, тумба и стол перевернуты, а еще…
Они что, еще и пол пытались вскрыть?
Я с удивлением посмотрел на ломик и оторванную доску, и в следующий момент в комнату вошла мама.
— Ой, что ты тут натворил? — воскликнула она. — Костенька, у тебя что, крыша поехала?
— Сейчас она поедет у кое-кого другого, — озлобленно ответил я, поворачиваясь к матери. — Где эти сволочи?