Не знаю, защититься он пытался или что-то иное, но они вместе со «снарядом» влетели в другую толпу ребятишек.
Послышались крики и ахи. Только вот Орлов не унимался и что было самым печальным в этой ситуации, у него потек колпак. Романовский, после тесного контакта с двумя бревнами, одно из которых было Мефодием, а другое, какой-то невысокий студент, ударился головой об дерево и, как мне показалось, «слег».
И тот пошел просто его добивать. Я видел его взгляд, я знал, какие последствия будут далее. И сделал выбор.
Нагнулся, чтобы поднять реликвию и отдать ее Орлову. Только вот случилось странное.
Цепочка немного нагрелась в моих руках, и стоило мне ухватить кристалл за пальцы, как тот стал… мягким. Энергия, тут же вихрем влетела в мое тело, освобождая пространство кристалла от такой необузданной силы.
Чертовщина! Чертовщина!
— Эй, Орлов, — заряженный, с приподнятым настроением и с пониманием, что проживу я дольше, я вытянул руку с пустым кристаллом. — Это твое?
Мой громкий голос дошел до него, но он не обернулся.
— Это не твоя реликвия? — повторился я, держа в руках цепочку.
Твою мать, как же приятно внутри. Я чувствовал, что могу свернуть горы. Чувствовал себя переполненным жизнью и видел, как со стороны академии летит лекарь.
Орлов замер, повернулся ко мне и с его лица тут же спала маска необузданного безумия. Криво улыбнулся и направился ко мне.
— Где ты его нашел? — он протянул руку, перехватывая цепочку из моей руки. — У Романовского выпал?
— У тебя выпал, — тут же ответил я. — Когда ты пиджак с себя скидывал.
— Даже так… — протянул он, «бегая» глазами. — Блин… ты же, — он покосился на появившегося возле Романовского лекаря, и на других пострадавших. — Никому не расскажешь, что ты нашел ее? Да?
— Сделаю вид, что и не видел, — улыбнулся я и с удивлением обнаружил, что Орлов протягивает мне руку. — Не проблема.
— Спасибо тебе, второклассник, — еще наглее улыбнулся тот и пошел за своими вещичками.
В ту же секунду, на том месте, где был Орлов возле меня, появился злобный Всеволод Владимирович. Раздувал щеки, ноздри и шевелил усами, глядя на то, как я нагло улыбаюсь.
— Когда сдохнем, милейший? — протянул он, снимая с руки перчатку. — А то ты мне уже надоел. Где что не происходит, ты в первых кругах. Сначала драка Орлова с Мефодием, потом твоя драка со Смитом, а теперь, покалеченный Романовский? Что потом? Ядом торговать начнешь?
«Ах ты тварина! Я так и знал, что это ты! Только вот, почему он такой уверенный? Гордый? Неужели, мне еще что-то ждать? Подставил? Ладно, это мы скоро узнаем.»
Он коснулся моего лба пальцем и на его лице появилось удивление.
— Ты…
— Что, козел старый, — я сделал шаг назад, уходя из-под его «пальца». — Не сбывается твое предсказание? Живее всех живых?
— Какого…
— Самого обычного, — я посмотрел на стоящего за его спиной Мефодия, всего в грязи и песке, а затем сказал. — Пожалуй, Всеволод Владимирович вам нужно сходить на курсы повышения квалификации. А то предсказываете мою смерть и предсказываете, но ошибаетесь все больше и больше.
Его лицо нужно было видеть. Ярость, злость и ни капли смирения. А что было еще немаловажно, так это то, что он и сделать-то ничего не мог. Я просто обошел лекаря и Победу, и направился в сторону академии. Про себя обдумывая произошедшее.
Это, что же со мной сделала сила реликвии Шелест, что я могу, не кладя в рот кристалл, высасывать его силу? Интересно, когда Орлов поймет, что его безделушка опустошена?
Юлия Потака сегодня была какой-то взвинченной. Это я понял еще по первому занятию, когда она опоздала, нахамила преподавателю и села, громко ударив по парте. От этого «жеста» дернулась добрая половина второкурсников.
Мы, к слову, сегодня учились только своим классом, изучали что-то про технику боевого духа. Для меня это был пустой звук, и я молился, чтобы на следующей паре, которую я хочу пропустить, будет собрано все три класса и мое отсутствие останется незамеченным.
— Бобров, — голос Мефодия зазвучал из-за спины. — Ты сегодня какой-то энергичный.
Повернулся на голос, посмотрел на этого заморыша, который тоже опоздал, но чьего прихода, я не заметил. Коротко кивнул и отвернулся.
— Бобров, — не унимался мой сосед. — Мой второй я, говорит, что ты сегодня сделала что-то очень грязное.
— Утром все ходят в туалет, — тихо ответил я. — Так что твой второй я, извращенец, который подсматривает за другими.
Это был перебор с моей стороны. Достаточно грубый. Но, тем не менее, Мефодий тут же заткнулся и отстал от меня, в момент, когда Потака опять выдала.