Страх гнал меня по темным улицам, а в памяти горело разочарованное лицо Дэмиора.
Глава 11
Холодная ночь живо остудила мой пыл, и с бега я перешла на шаг. На улицах уже горели масляные фонари, освещающие полупустые улицы. Вдали от костров подступающая осень снова вступила в свои права, и я поежилась, плотнее завернувшись в плащ.
В голове было пусто. Смахнув слезы — и когда я начала плакать? — я попыталась успокоиться и начать думать.
Почему я не предусмотрела такой вариант? Я убежала налегке: чужое шелковое платье и тонкий плащ — вот и все, что я унесла на себе. Даже моих трав нет. Перед глазами вновь и вновь появлялся ошарашенный Дэмиор, с разочарованием смотрящий на меня. И почему мне так больно? Неужели я поверила в то, что моя природа останется тайной и у меня появятся настоящие друзья?
Горько усмехнувшись, я вновь утерла глаза и разозлилась сама на себя. Хватит плакать, Орис! Лучше подумай о том, что теперь делать…
Может, я смогу вернуться? Забрать вещи, попрощаться? Все же мы путешествовали вместе больше месяца. Покачав головой, я отогнала предательскую мысль. Дэмиор как-то обмолвился о работе в страже; он отлавливал таких, как я. Они вполне могут сдать меня и получить вознаграждение.
Вынырнув из своих мыслей, я вдруг остановилась и огляделась. Где же я нахожусь? Улица выглядела недружелюбной: брусчатка сменилась утоптанной землей, а покосившиеся дома зияли разбитыми окнами. Вдалеке показалось несколько мужчин, и что-то мне подсказывало, что лучше не встречаться с ними.
Ойкнув, я живо развернулась назад и помчалась на площадь. Возможно, там сейчас безопаснее всего — на празднике должны дежурить стражники.
К счастью, мне удалось найти дорогу назад — последнюю треть лиги я шла на запах костров и звуки музыки. Повеяло теплом, и я чуть расслабилась, блаженно зажмурившись и протянув руки к огню — за время блужданий по городу я изрядно замерзла.
Большая часть празднующих отправилась по домам, и на площади остались лишь самые стойкие, яркими пятнами кружащиеся вокруг костров. С помоста, на котором выступал жрец, лилась залихватская музыка, однако пьяный скрипач то и дело промахивался смычком по струнам, и уши резал противный звук. Откуда-то веяло сладковатым ароматом сидра и чем-то печеным. Я сглотнула слюну.
Согревшись возле костра, я решила обойти площадь. В голове по-прежнему звенела пустота — ни одной мало-мальски дельной мысли.
— Потанцуешь с нами? — прямо передо мной вырос незнакомый высокий мужчина с рыжей бородой. Его глаза лихорадочно блестели, а сансией пахло за целую лигу. Он схватил меня за руку и потянул в круг.
— Нет, спасибо, — я попробовала вывернуться из его захвата, но уже в следующую минуту меня закружило в водовороте улыбок и ярких нарядов. От быстрого танца к горлу подступила тошнота, а костер, вокруг которого мы танцевали, опалял жаром. Компания, в которую я угодила, и не думала останавливаться, и мне приходилось поспевать за ними — иначе я могла не удержаться и попасть в огонь.
Вдруг рука удерживающего меня мужчины поползла вверх — вскоре я оказалась прижата к его телу, а его неприятное дыхание щекотало мне волосы и шею. Я отодвинулась.
— Не противься, — жаркий шепот на ухо вызвал дрожь отвращения. Музыка смолкла, но мужчина и не подумал отпустить меня.
Подступающая паника придала мне сил, и я вырвалась из кольца рук и шагнула в сторону. Резкая боль оборвала мою попытку сбежать — мужчина, вцепившись в мои распущенные волосы, вынудил меня вернуться.
— Не нужно обижать меня, — в голосе рыжебородого прорезались стальные нотки, а во взгляде — бешенство.
"Вскоре праздник перейдет в беспорядки".
Я вспомнила слова Дэмиора и мысленно застонала. Не стоило идти сюда!
Приятели моего тюремщика загоготали и отпустили несколько похабных шуточек в мой адрес, заставив покраснеть.
Рыжебородый довольно ухмыльнулся и вновь прижал меня к себе. Сердце заколотилось от страха. Сила внутри меня дремала, не спеша помочь мне, хотя, пожалуй, против своры захмелевших мужчин она бессильна.
— Хорошо, — глухо сказала я, не смея поднять глаза.
— Вот и отлично, милая, — широко улыбнулся мужчина. — Пойдем с нами.
Я кивнула и, дождавшись, пока он выпустит мои волосы из рук, бросилась бежать. Рыжебородый закричал и попробовал вновь ухватить меня, но я выскользнула у него из рук. Мужчина взревел, а я, подняв подол платья, припустила что есть мочи, огибая танцующих, удивленно взирающих на меня. Шум крови в висках оглушал, и воздух вырывался из легких со свистом. Сзади послышался топот ног и крики, и сердце стучало в горле, отстукивая драгоценные секунды. Выскочив с освещенного кострами круга, я побежала в сторону шатров артистов, надеясь затеряться между ними. Однако рыжебородый почти наступал мне на пятки. Мне не удастся скрыться из виду!
— Стой! Я все равно догоню тебя! — угроза в голосе подстегнула, и я добралась до ближайшего шатра и нырнула внутрь, надеясь на помощь. Внутри было темно, и я замерла на пороге. Вдруг меня дернуло назад, и в бок впилась рука.
— Помогите! — крикнула я и задохнулась от удара поддых.
— Кто там? — послышался женский голос, и все внутри меня оборвалось. Женщина. Вряд ли она захочет связываться с разъяренным мужчиной.
— Не беспокойтесь, мы уже уходим, — отозвался рыжебородый и развернулся, таща меня за собой.
Впереди показался огонек, и я смогла разглядеть женщину, держащую в руках свечу. Ее серьги чуть позвякивали при ходьбе, а длинная цветная юбка развевалась. Это же та ромалийка! Я приободрилась.
Остановившись перед нами, гадалка покачала головой:
— Ой, как нехорошо. Отпусти девушку, она не желает с тобой идти.
Рыжебородый оскалился и приготовился сказать нечто едкое, однако наткнувшись на немигающий взгляд черных глаз, промолчал. Злобно посмотрев на меня, он резко толкнул меня в сторону, отчего я едва не рухнула, и процедил сквозь зубы:
— Повезло тебе.
Покачиваясь и воняя сансией, мужчина вышел прочь.
— Спасибо, — чуть слышно сказала я и медленно опустилась на пол. Силы внезапно кончились, и глаза вновь заволокло пеленой слез.
— Ну, тише-тише, — в голосе ромалийки появились сочувствующие нотки. — Садись, — при помощи женщины я прошла вглубь шатра и опустилась на уже знакомый мне колченогий стул. Гадалка зажгла стоящие на столе свечи, и полумрак шатра озарило несмелое сияние.
— Сделаю тебе тофф, — ромалийку прошла внутрь шатра и, отдернув синюю занавеску, открыла моему взгляду небольшой закуток с посудой.
— Спасибо, но не стоит, — крикнула я ей в спину, однако та лишь отмахнулась.
— Хороший тофф еще никому не вредил.
Спустя несколько минут передо мной опустилась чашка с ароматным напитком. Глотнув напиток, я едва не поперхнулась — на языке смешались вкусы корицы, перца, тоффа и чего-то еще. Горло обожгло огнем — уверена, что здесь не обошлось без пары капель сансии.
На глазах выступили слезы, я потрясенно взглянула на ромалийку, едва переведя дыхание.
— По личному рецепту моего рода.
— Спасибо, — выдавила я из себя, отставив кружку подальше, и повторила с большим чувством. — Спасибо вам. Если бы не вы…
— Пустое, — махнула рукой ромалийка. — Они боятся меня, и боги не зря привели тебя к моему шатру. Меня зовут Мирэла.
— Я Орис. Вы знали об этом? — неопределенно выразилась я, но гадалка меня поняла.
— Знала ли я, что ты придешь? Нет, — уверенно заявила она и тут же добавила, — карты открыли мне другую тайну.
Я опустила голову. Именно из-за нее я и оказалась здесь.
— Вы можете мне помочь? Я осталась без вещей и денег. Могу я попросить вас забрать их? Я боюсь возвращаться.
— И не стоит выходить наружу, — резко сказала Мирэла. — Нечего там делать приличной девушке. Дождемся утра — за мной придет сын, и мы что-нибудь придумаем.
Я благодарно кивнула, чувствуя, как проходит дрожь. Ромалийка улыбнулась мне, и только сейчас я поняла, что она вовсе не так молода, как мне думалось прежде. Яркие глаза обрамляла сеть морщинок, в черных как смоль волосах вкралось несколько седых прядей. Однако от нее веяло силой, я чувствовала ее кожей.