Меня передернуло, стоило вспомнить мерзкие прикосновения парня и его смех… Мои друзья молчали: Брисса погладила меня по плечу, а Дэмиор, нахмурившись, стиснул зубы.
— Я хочу найти своего дядю. Да и не только: я чувствую, мне нужно туда, — сказала я, подбросив щепку в огонь.
— Ты знаешь, где находится Тисовый Лес? — напряженно спросил проводник.
Я качнула головой, и Брисса чуть слышно ахнула.
— Мама сказала, что меня должен привести Зов, — я благоразумно умолчала о том, что это происходило во сне. — И иногда он просыпается, как тогда в караване Стаяма. После Ктисского хребта мне придется оставить вас и довериться ему.
— Но это безумие! — Дэмиор соскочил с бревна. — Тисовый Лес осаждают крэйтары, как ты доберешься туда?
Я пожала плечами, и не думая возражать. Он прав. Но уверена, у меня нет выбора. Проводник промолчал, но на его лице было ясно написано все, что он думает о моей затее. Во время привала он несколько раз открывал было рот, но тут же отворачивался.
Рассказывать о себе он не спешил, а я не осмелилась задать ему вопрос о невесте. Рэйс говорил, что Дэмиор убил ее. Но будь это так, проводник не путешествовал бы по Ривалону, а сидел в тюрьме!
Наскоро пообедав, мы продолжили путь. Снег по-прежнему сыпал, и я то и дело ловила снежинки рукой и любовалась их хрустальными гранями и сверкающим серебром.
К вечеру Дэмиор скомандовал нам поворачивать направо, на неприметную тропинку. Где-то там должна была находиться маленькая деревушка. Проводник лишился своей карты: она лежала в сумке, которую спалил Рэйс. Теперь мы ориентировались по карте Бриссы. Она была довольно старой, но основные тракты были обозначены. До тех пор пока это было возможно, мы решили ночевать под крышей. В лесах водились не только крэйтары, но и другие хищники, а Бриссе не стоит переохлаждаться.
Деревня встретила нас недружелюбно. Помимо воли я сжалась и крепче схватила поводья. Крестьяне возводили деревянную ограду вокруг своего поселения, и взгляды их были настороженными.
— Чего вам? — вперед вышел здоровенный мужчина, вооруженный пилой.
— Переночевать хотим, — Дэмиор остановил лошадь.
Крестьяне возмущенно загалдели, потрясая пилами и молотками.
— Нет, уж, — отозвался наш собеседник, бывший по-видимому старостой. — Сложное время, не нужны нам неизвестные.
Проводник нахмурился и придержал коня, уставшего стоять на одном месте:
— Неужели оставишь на улице? Снег идет. К ночи насыпет с ярд. А со мной беременная жена с сестрой и ребенок.
Крестьянин смерил нас взглядом, а я порадовалась сообразительности мужчины. Брисса чуть слышно выдохнула: ее живот с каждым днем становился все заметнее, и это смущало фандрийку.
— Хорошо, — процедил крестьянин, сплюнув на землю. — Проезжайте. Но не обещаю, что кто-то согласится приютить вас.
Дэмиор тронул поводья и пустил лошадь вперед, между толстых брусьев забора. Мое сердце кольнуло: они были совсем свежими, срубленными специально для него. В ветре, шелестящем среди ветвей, я уловила возмущение и боль деревьев, потерявших собратьев. Покачала головой: не стоит обижать лес, среди которого живешь.
Деревня имела всего с десяток дворов, напомнив ту, где убили мальчика. Я вздрогнула от страха: в памяти все еще жили страшные обвинения крестьян и измученные лица родителей, потерявших сына. Стоило нам заехать на широкую улицу, как все пришло в движение. Детей, играющих на улице, матери спешно уводили в дом, шепча молитвы, а ставни захлопывались, ясно давая понять, что на ночлег проситься не стоит.
Медленно проехав деревушку насквозь, мы остановились у последнего дома. Он выглядел маленьким и неказистым, но крыша была крепкой, и крыльцо было сделано на славу. Здесь не было палисадника, не играли дети, но позади виднелись хозяйственные постройки.
Дэмиор спрыгнул с лошади и передал поводья покрасневшему от удовольствия Олану. Мальчику понравилось возиться с жеребцом, но он был крутого нрава.
— Эй, хозяева! Есть кто дома? — стук в дверь и окна успеха не принес, и проводник замялся.
Однако едва мы успели обменяться недоуменными взглядами, как из-за дома вышел невысокий бородатый мужчина, одетый в кожаный фартук поверх рубахи и штанов. Хозяин был чем-то похож на свое жилище: такой же невысокий и крепкий. Снежинки опускались на его мясистый нос, кустистую бороду и зачесанные назад, рыжие с проседью волосы. Подойдя к Дэмиору, хозяин оказался едва ли по грудь проводнику, при этом не уступая ему в ширине. Он окинул взглядом наших лошадей и спросил:
— Подковать заехали? Серебрушка за двоих.
— Нам бы на ночлег остановиться. Заплатим, пусть и немного.
— Что остальные не приняли? — добродушно ухмыльнулся кузнец. — У меня детей нет, не боюсь.
Дэмиор поблагодарил его, помог спуститься Бриссе, представив ее как жену, а потом мне.
— Заводите лошадей в сарайку и располагайтесь в доме. Сейчас закончу в кузнице, и ужин сообразим, — раздав указания, мужчина вернулся к работе.
Мы недоуменно переглянулись, удивившись такому доверию.
Изнутри дом оказался еще добротнее: ничего не болталось, не скрипело. Кухонная утварь была аккуратно расставлена на полках, а возле печи лежала кучка сухих дров.
Когда кузнец вернулся в дом, снег совсем засыпал двор. Поднялся ветер, завьюжило. Я порадовалась, что мы нашли ночлег. Мы осмелились растопить печь, и мужчину встретил ароматный запах каши и горячий чай. Одобрительно хмыкнув, хозяин дома наведался в кладовую и выложил на стол копченый окорок. Как ни странно, больше всех мясу обрадовалась Брисса. Мы питались исключительно крупой. Даже в лес за дичью не рисковали заходить — эдак можно и самому стать дичью.
После сытного ужина кузнец достал трубку, пояснив, что нечасто позволяет себе такое удовольствие, и наконец представился.
— Меня Глиф кличут. Кузнец я. Неприветливо приняли вас в деревне, — дождавшись кивка, он продолжил, — Не держите зла, дети пропадают. Уже трое за последние три недели исчезло.
Он раскурил трубку, и по комнате поплыл тонкий запах табака, в котором я, к своему удивлению, узнала бергамот.
— Мы понимаем, — ответил Дэмиор. — Чем ближе к горам, тем больше исчезновений. И как вам живется в такой глухой деревне? Ведь кузнецу нужны клиенты.
— Я хороший мастер, ко мне и из ближайших городов приезжают. Оружие на славу кую. Сейчас из-за крэйтаров поток людей иссяк. Хотите посмотреть мои изделия?
Конечно, Дэмиор не отказался, а у Олана глазенки блестели от любопытства. Глиф принес в комнату небольшой деревянный сундук.
— Вот это мои кинжалы. Очень хорошего качества.
Я заинтересовалась и подошла поближе. Привлекший мое внимание кинжал был небольшим, но изящным, а его лезвие светилось голубым. Я сморгнула, но свечение не исчезло.
Проводник тоже заметил странный эффект:
— А это что?
— Редкая сталь. С добавлением серебра и еще нескольких металлов. Сейчас такой уже не найдешь. Это мне от прадеда досталась. Сделал пару кинжалов, на меч уже не хватало.
— Можно подержать?
Кузнец кивнул, Олан с горящими глазами взял в руки кинжал и несколько раз взмахнул. Судя по взгляду, он был в восторге, но такие кинжалы стоят дорого. После вызволения меня из тюрьмы и покупки отражателя подобное мы себе позволить не могли.
Вскоре Глиф убрал сундук и вернулся к нам.
— Куда путь держите? Сейчас опасно путешествовать, а с беременной женой и подавно!
Дэмиор что-то ответил, потом в мужской разговор вклинился звонкий голосок Бриссы, но смысл слов уловить не получалось. Положив голову на руки, я задремала прямо за столом. Мне снилась снежная крупа, сыплющая со всех сторон, но рассмотреть картинку, скрывающуюся за ней, никак не удавалось.