Колдун создал несколько десятков нежизнеспособных гомункулов, но от многочисленных неудач рук не опустил и добился-таки своего, окаянец. Посредством магии, науки и алхимии он соединил кровь Анфиоры, одного несчастного дворянина, оказавшимся отцом Клариссы, и свою собственную, и произвёл на свет карликового двухголового уродца оказавшегося очень даже живучим. На нём милейший чародей и опробовал многочисленные способы умерщвления, каждый раз приходя в восторг от полученных результатов.
- Только принцессе об этом не брякните, - предупредил Жо-Кей-Жо. - Собственная маменька девочку в жертву приготовила! От такой новости недолго и умом тронутся.
Гёз молча, кивнул, соглашаясь; делиться подобным секретом с Анфиорой он тоже посчитал верхом морального измывательства.
- Принцесса?! - ни к селу, ни к городу изумился простодушный Хряп.
- Что, до сих пор не просёк? - подначил его Мудря. - Наблюдателен ты, брат, ровно, как булыжник. Истинный генерал растёт. Правда, Гёз? Мы-то с тобой, считай, с самого начала догадались, а этот, крендель ха-ха-ха...
- Тьфу, на тебя, злоязыкий гоблюк! О, кажись мадам в себя приходит, крепкая тётка. Слышь, душа-человек, а чего это ты нам сразу не поведала, кого нам из монастыря вызволить довелось? Чего-то темнила, шифровалась.
За ещё не вполне оправившуюся женщину ответил алагарец:
- Не доверяли они нам до конца ни принц, ни кормилица. Ведь ты её кормилица? Так что Кларисса и Анфиора действительно сёстры - молочные.
- Не доверяли! - орк наморщил лоб.
- Ну, ты тормоз! - Мудрак Ялохович удивился так, как будто только что об этом узнал.
- Естественно не доверяли, - слабо проговорила Лотрана, кое-как приводя в относительный порядок свои юбки. - А ты бы такой компании доверился, пусть даже и в нашей, безвыходной ситуации?
- А что... хотя если подумать... Праздношатающийся человек с дурной, пусть и поддельной репутацией. Гоблин с ананасом на башке и кучей комплексов. И в придачу я - самый никчёмный орк из всех, когда-либо живших. Нет, решительно, нет: я бы к такой ватаге доверием тоже не проникся.
- То-то же. Хотя, должна признать, делать из имени моей воспитанницы тайну, было наивно. Но мы ведь люди, имеем право на мелкие безобидные глупости.
Девиц, общими усилиями в чувство привели. Анфиору, на счёт раскрытия её инкогнито, просветили. И Хряп куда-то спешно засобирался. Своей волей. Не дожидаясь приказа руководителя экспедиции. Он вообще, в последнее время всё больше действовал самостоятельно. Гёз это заметил и совсем не собирался пресекать инициативу орка, тем более что она оборачивалась к пользе дела. Скорее наоборот, наставник испытывал чувство настоящей гордости за быстро взрослеющего ученика. И когда Хряп напряг его, на предмет пополнения боеприпасов к пистолетам, он потрепал орка за ухо, как всегда молча, но с очень довольной миной и присел за стол колдовать над такой незаменимой пирамидой. Тусуец мгновенно переключил внимание на гоблина, сделав тому строгое внушение: узда до сих пор не сплетена! Мудря обиженно засопел, но правоту Хряпа вынужден был признать.
- Теперь не хватайся, - сказал Хряп. - В седле чего-нибудь сплетёшь.
- В седле?!
- В седле, в седле. Мы скоро выдвигаемся.
- Так ведь уже вечер на дворе, - подала голос Анфиора, вдруг ставшая полноправным членом команды. - Вот-вот стемнеет.
Орк перестал сбрасывать в мешок, оставшуюся на столе снедь и, тяжело вздохнув, изрёк мудрую мысль:
- Думаете, что это мой каприз, ваше высочество? Ничуть ни бывало. Только сдаётся мне, - и Гёз меня в этом поддержит, - что и вам ночь сегодняшнюю под крышей провести не удастся. Понимаю, что вы очень устали. Я сам, если честно, уже с ног валюсь. И когда выспаться доведётся, даже не представляю. Но... очень уж негостеприимный хозяин у этого милого особнячка. А ну как ему вздумается, сюда возвратится в самый неурочный час, кофейку попить, мысли в порядок привести? Он ведь в своём праве.
В трапезной повисла напряжённая, как перетянутая струна, тишина. Каждому из них думалось о чём-то своём, но одинаково наболевшем и очень тревожном. Первым оттаял Гоблин Мудрак Ялохович.
- Хряп, - повёл он задушевную арию, - скажи мне по большому секрету: на кой ляд ты столько времени и столь натурально прикидывался простым тусуйским дурнем? Я вот сейчас сижу перед тобой и даже не знаю то ли в ноги упасть перед твоим великим умом преклоняючись, то ли начать прощения вымаливать за все свои братские безобидные подколки. Только давай хоть на сей раз обойдёмся без твоего козырного «э-э». Лады?