- Мерзейшие демоны! - не удержался Гёз от ругательства. - Да у вас тут гаже, чем в помойке.
Хряп ответил со всей прямотой, на какую был способен, продемонстрировав хорошее знание дворовой лексики и полное отсутствие патриотизма.
- Поэтому ты решил свалить из этого милого местечка?
Орк, вдруг проявил несвойственную ему подозрительность:
- Для человека такого сурового вида ты слишком разговорчив и любопытен.
- Я любопытен.
- Хм... А ещё правдив, мягкосердечен, благороден и чадолюбив?
- Чадолюбив - да. Благороден?.. Гм... Всё остальное - вряд ли...
- Вот и познакомились. Я Хряп.
- Можно считать, что так и есть Хряп. Бесова отрыжка! Опять!!. Обувь неделю отмывать придётся.
Орк недоумённо посмотрел на то, что постановил для себя именовать сапогами: и чего их отмывать? Засохнет и само отвалится. Что до запаха, то на такие мелочи истинному тусуйцу было совершенно наплевать. Их носы, даром, что размером со скальный утёс, никогда не отличались чуткостью обоняния.
До заката солнца они успели. Шаман встретил их не очень ласково. Впрочем, ожидать сердечного приёма от синюшного с перепою орка, было бы вершиной наивности. Гёз, поглядев на трясущегося гроссмейстера, неосторожно выразил сомнение в его профпригодности. Негромко, практически шёпотом, но шаман его услышал и чуть не испепелил наглеца гневным взором своих мутных буркал. Потом, служитель оккультных наук просветил недотёпу-туриста в том, что на благословенном всеми богами Тусуе хронический алкоголизм официально считается не заболеванием, а национальным видом спорта.
- И я в нём, тоже гроссмейстер! - заявил шаман, сосредоточенно изучая свой кривой когтистый палец.
Пьян или нет, был зеленомордый колдун, но взять деньги за свои услуги он не позабыл. И какие деньги!..
- Да-а-с, - задумчиво и печально протянул Хряп, придя в себя от падения, и пересчитав остаток своего капитала. - Кабы не Отрулева щедрость до Шергодона мне ни в жисть... Чего ты сказал? Ничего ещё... Ну кряхти-кряхти... Тут ведь сущая мелочь осталась. На вот, глянь... Что, и глядеть ещё не в моготу?.. Да ты лежи-лежи... Пешим ходом до Шергодона сколь переть? Неделю, а то и все две. Ты, к слову, ничего себе не сломал? Ещё не понял... Экие вы люди всё ж таки хлипкие, да хрупкие. Вот хоть бы и тебя взять: там у «Объедаловки» того бугая об стенку приложил любо-дорого. А тут... Чего мычишь?.. С двух саженей всего и упали... Ну хорошо - с трёх... Так я и говорю: денег почитай что не осталось, а жрать треба. Пришлось бы воровством промышлять, чтобы, стало быть, снискать хлеб насущный. А воровское дело, оно, брат, такое - фарт любит. У меня же с фартом напряг... как и с деньгами. Обязательно словили бы меня, ясна-сокола, расстроенные пропажей своего имущества граждане и упекли бы в каталажку... надолго. Я каталажек не люблю. А ты? Ну, хоть теперь-то очухался? Давай-ка я тебя водичкой спрысну.
Невразумительному этому монологу предшествовало выпадение путешественников из магического подпространства в мир реальный. За выпадением, без всякого перехода последовало обычное падение точнёхонько вниз головой на каменистый морской берег. Гёз, мужик тренированный, башку свою от прямого столкновения с булыжниками уберёг, но упал всё равно неудачно и теперь пребывал в лёгком обалдении.
- Схалтурил шаман! - авторитетно заявил Хряп, потирая массивную шишку, что величественно возвышалась на его бритом черепе, отливая дивным перламутром.
В отличие от человека гордый орк изворачиваться не стал, да и не умел, и потому, вошёл в землю прямо, как кол, образовав в галечной россыпи даже некое подобие воронки. - Однако орк! - восхитился он своей видовой принадлежностью, болезненно морщась. - Был бы вот, как ты, человеком, наверное, помер бы. Ну, идти можешь?.. Или хотя бы сидеть?
Бурчание заботливого орка начинало раздражать. Будь проклят Тусуй! Будь проклят пьяный в дымину шаман! И трижды будь прокляты камни, на которые угодил Гёз!!!
- Хряп, помолчи.
- Ты, это, башку себе разбил.
- Сам знаю... Ой...
- Рану промыть бы надо. И убираться отсюда подальше, пока вон тот парень, - орк указал куда-то в морскую даль, - запах крови не почуял.
Гёз, сощурившись, посмотрел на море и ничего, кроме волн не увидел.
- Ты не таращься зря, - ухмыльнулся орк. - Вы, человеки, уже в сумерках ни черта не видите, а сейчас, почитай, совсем стемнело.