- Действительно - война. Но... рано или поздно она всё равно бы началась: так почему не сейчас?
- Значит, повоюем.
- Эй, мозгляк! - рявкнула Киска на полумёртвого от страха аколита, - Где ты там застрял? Тащи выпивку, нам есть, что отметить.
- Отметить? Можно. Только... когда будешь собирать вожаков прайдов и стай не забудь кликнуть Гнилого...
* * *
«Гранитная»! Что это за пуп земли такой? Крепость? Можно и так сказать, против правды почти не попрёшь. Строение это было далеко не таким внушительным, как его название, однако с оборонительным валом и не очень глубоким, но всё-таки рвом, каменными стенами высотой футов в двадцать и двумя башнями, ещё ж ворота были деревянные, обитые железными полосами и откидной, то есть, конечно, подъёмный мост. Истинно - крепость. Сооружение это за удалённостью от метрополии финансировалось, как и во всех державах, по остаточному принципу, и от того слегка обветшало. Но стратегического своего значения не утратила и стараниями своего коменданта лейтенанта Прамуса всё ещё оставалась обороноспособной. Место «Гранитная» занимала столь выгодное - между двумя отвесными скалами, перекрывая собой единственный проходимый путь в земли людей на добрых сорок миль в округе, - что являлась острой занозой в самом чувствительном месте всех посягавших на мирную жизнь обывателей городка Вольный. Был в «Гранитной» и героический гарнизон - куда ж без него? - в тридцать девять солдатских душ при двух суровых сержантах одном лейтенанте и старой, но всё ещё стреляющей пушке.
Вот в этот промозглый рай и попал по собственному почину старина-сержант, сбежавший от жены и цивилизации. Суровость климата, пейзажа и лейтенантского взора душу его нимало не смутили и он добросовестно впрягся в служебную лямку. Его не показушная добросовестность и не ядовитость нрава пришлись по душе подчинённым и новому начальству. Через три дня лейтенант Прамус позволил сержанту обращаться к себе на «ты», а через неделю пригласил на собственный юбилей в качестве почётного гостя. Так и пошло-поехало: служба, короткие стычки с нечистью, некое подобие распорядка, рутина и скука. И никаких домашних скандалов! Красота! Изредка комендант празднования устраивал, чтобы его солдаты совсем не одичали. Вот и теперь, что-то намечалось и сержант, естественно был приглашён. Но на празднование усач слегка припозднился, ибо в тот раз был в патруле - гонял шипохвостого короткокрыла и увлёкся. А когда со товарищи возвернулся под защиту крепостных стен, был крепко озадачен увиденным: на одном из двух дворов, том, что носил громкое и по-армейски поэтическое название парадный плац, по стойке «смирно» стоял весь гарнизон, и сам дородный Прамус втягивал объёмистое пузо до самого позвоночника перед неким щеголевато одетым господином с ультрамодной в столицах эспаньолкой.
«По всему, большое начальство прибыло с неожиданной инспекцией, - с тревогой подумалось тогда бывалому служаке. - А у меня, ну как на грех, доспех ещё не чищен и сапоги грязные».
Страхи его оказались напрасны, во всяком случае, в плане штабной проверки.
- Лейтенант, - обратился вновь прибывший франт к коменданту, - где прикажете разместится моим людям? Так же спешно стоит разгрузить и складировать провиант и вооружение.
Вот задачка, так задачка! Прамус мял в потном кулаке приказ, заверенный личной печатью графини Аджаберты, мялся сам, ел глазами большого начальника и... молчал. Одолела его немота не от излишней душевной рефлексии, проглотил он свой язык от полного незнания. Не знал толковый, в общем-то, офицер, обойдённый чинами лишь по причине удалённости его гарнизона от милостивого взора её сиятельства, как в казарме на сорок бойцов разместить ещё полсотни алагарских штурмовиков. Именно столько, в соответствии с приказом, должно было прибыть в «Гранитную» вслед за этим зибильдарским, судя по выговору, дворянчиком.
Маркиз Флогрим до крепости добрался верхами, поэтому несколько раньше своих десантников, на этот раз топавших пешим порядком. Не будучи снобом, аристократ древней фамилии не погнушался возложить на себя обязанности квартирьера. Заботу о подчинённых он считал своим долгом.
- Ну, так, где нам размещаться, господин лейтенант? - тупое молчание Прамуса стало его раздражать.
- Двадцать бойцов - в казарме, - отмер комендант. - Мои потеснятся, не барышни. Остальные - в палатках на малом крепостном дворе.
- В палатках, так в палатках, - к великому облегчению лейтенанта, тут же согласился посланец графини Шергодонской. Во всяком случае, слово «посланец» было прописано в приказе. - А где...