- Как? - с надрывом и слезами в голосе спросила Лотрана. - Как, Гёз?
- Медленно, но упорно... И без остановок. Как бы хреново нам с Хряпом не было. Если мы сдохнем по пути, вы бросите наши тела и продолжите путь. Мудря, дорогу знает. Но мы не сдохнем...
- Обещаешь? - в голос выкрикнули Кларисса и Анфиора.
- Во всяком случае, Хряп. Хотя поручится за него, я не могу. Он товарищ непредсказуемый. Только попробуй окочурится, орк, - тут же начал угрожать жестокосердный мужик. - Я тебя и на том свете отыщу.
Нет, дело с устранением этого несгибаемого садиста больше нельзя откладывать в долгий ящик. Сейчас Хряп соберёт остаток сил, достанет свой любимый пистолет и...
- Где стволы? - слабо, но зло поинтересовался он у размытых теней без лиц.
- Гёз, - настороженно заговорил гоблин, - кажется, он и впрямь, жить будет: уже и свою идею фикс припомнил. Ну, чтоб, значит, тебя того...
- Да понял я. Х-хе, не получи он так основательно по своей тыкве от летающего оркожора, у него сейчас был бы реальный шанс. Мудрак Ялохович, будь ласков, окати его студёной водичкой, чтоб окончательно в ум пришёл.
Чёртов гоблин! Хоть бы раз алагарца ослушался.
- Ну, как ты? - после принятого Хряпом бодрящего душа, спросила мадам Лотрана.
О, приятная новость: её орк разглядел довольно чётко, конечно только после того, как вытер горбоносую морду.
- Голова болит... сильно, - пожаловался он. - И уши, кажись, затекли, а пошевелить ими никак не получается.
Лотрана с кем-то переглянулась, и растревоженный орк тут же впал в буйство раздражённого паралитика. И напряжённым, срывающимся на свист шёпотом спросил в чём, собственно, дело. Ему никто не ответил.
- Ну? - повысил он градус праведной злости. - Долго ещё собираетесь скрывать от меня страшную правду? Вы молчите. Гёз грозится, старается меня перед неминуемой кончиной приободрить. Так сколько мне, по-вашему, жить осталось?
- Крепись, брат, - скорбно заворковал Мудрак Ялохович, трусливый гоблин из-за которого Хряпу теперь предстояло преждевременно ступить в пределы Отживших. Но Хряп - орк благородный и перед неминуемой гибелью он, конечно, прощает своего слабохарактерного приятеля. - Сегодня к вечеру ты околеешь.
Ну, истинно по-гоблински.
Как ни готовился орк к такому обороту своих скорбных дел, но известие это всё-таки поколебало его решимость, так... чуть-чуть. Он вздрогнул, затем застыл подобно деревянной фигуре на носу оркского фрегата, но быстро овладел собой и сфокусировал застилаемый, непрошенными, слезами взор на горбоносой роже бестактного друга.
- Что ж ты так сразу, без всякой подготовки - в лоб? Так ведь и до инфаркта довести не долго.
- Хм, - сказал Мудря, стараясь держать морду кирпичом. - не счёл нужным... Незачем так бездарно разбазаривать оставшиеся у тебя мгновения. Ты бы мне этого ни за что не простил.
- Мудря! - кто-то довольно зло прикрикнул на скорбящего гоблина. В поле зрения обрисовался милый образ её высочества Анфиоры. - Довольно измываться над героем! Не помрешь ты, Хряп. Во всяком случае - не сегодня. Слово принцессы крови даю! Голова поболит, тут уж ничего не поделаешь. Тебе, твой новый пернатый приятель успел её основательно пожевать вместе с ушами, естественно.
- Поэтому их, как огнём жжёт?
- Гений! - ржанул неуёмный Ялохыч.
- А... а кто меня спас? Уж точно ни этот кривоногий предатель.
- Я не... - взвизгнул возмущённый гоблин.
- Мудрак, - предостерегающе заговорила мадам Лотрана
- Но я же...
- Мудрак, ша! Если ты по-другому фишку не просекаешь.
- Ф-фу, - с явным облегчением выдохнул валявшийся рядом Гёз, - кажется, все опять в сборе.
* * *
Острые скулы бывшего королевского фаворита всё-таки прорвали тонкую человеческую кожу. Маг был в бешенстве, в тихой, смертельно опасной для всех окружающих ярости. Его аколит, понимая, чем такой настрой наставника может грозить лично ему, предусмотрительно сбежал из шатра и теперь бесцельно шатался по шумному лагерю разношёрстной орды, готовящейся к весёлой кровавой пирушке. За блужданиями юного прохиндея с каким-то плотоядным вожделением неотрывно наблюдали янтарные глаза Киски. Ох, допрыгается вскорости, сей неосторожный воробей. Ну да ладно, что-то разговор пошёл о чём-то не конкретном, отвлечённом, пожалуй, стоит вернуться к нашему колдуну. Вывел его из себя не сам факт нападения клыкастого летуна на отставшую часть отряда - чего-то в этом духе он от неконтролируемых диких охотников ожидал, - а ясное осознание того, что его влияние много ниже, чем он себе вообразил. Ведь были основания надеяться, что его заслуги перед сумеречным властителем поднимут авторитет Кьялли-Яна на высоту если и не заоблачную, то хотя бы на такую, с которой можно будет уверенно управлять подобным кровожадным сбродом. Ведь это как-то удаётся пузатому страшилищу ни разу ещё не рискнувшему выбраться даже под бледное, вечно скрытое мглой, солнце. Снова припомнилось, что сумеречный властитель просто умыл все свои семь лап и даже не почесался, чтобы оказать хоть какую-то помощь своему верному вассалу. Кьялли-Ян мелко задрожал всем телом и часто-часто защёлкал зубами. Нет, так больше продолжаться не может; пришла пора загнать в угол проклятого алагарца и там, вдоволь над ним поизмывавшись, прикончить вместе со всеми присными. И всё-таки этот Гёз везунчик. Проклятый, много раз обставивший Прокку, везунчик! Маг резко обернулся и устремил свой мутный тяжёлый взгляд на проштрафившегося ослушника.