- А чего бы мне и не вздремнуть? Меня в караул никто не назначал. Да и не мог назначить. Тут командиров нету.
- Меня вроде тоже на часы никто не ставил, однако, я и во сне настороже.
- Вот и проверю следующей ночкой... или через ночь...
Хряп развязал неподатливый узел и тут же задумался о будущем. Такое с ним случалось довольно часто. Нападало мечтательно-философское настроение на молодого орка неожиданно, из-за угла и редко ко времени. Именно эта черта характера отличала его от остальных собратьев больше всего. За неё он и получал отдельные, особо тяжёлые тумаки.
- Ты, никак мыслишь о чём-то? - приподняв бровь, спросил человек. - Чудно, право слово. На-ка вот, поснедай, промежду делом, покуда время есть. - И он сунул в руки Хряпа приличных размеров кусок окорока.
- Запасливый, - подивился орк. - А хлебца нет?
- Без хлеба обойдёшься, оглоед.
- А квасу? Ну или вина? Я вообще-то не по этой части - вино не очень жалую, но уж очень пить хочется.
- Простая вода подойдёт?
- Давай.
Кусок окорока исчез в оркской пасти едва ли не в мгновение ока. Хряп не поскупился на похвалы Отрулева кулинарного мастерства.
- И вообще, вы, люди, в этом полезном деле, разве, что кудесникам эльфам уступите, - подвёл он черту под своими рассуждениями и завтраком. - Ну, куда двигаем?
- Двигаем? А ты вообще куда собирался?
- Вообще? Гм... Куда глаза глядят. Может в Шергодон. Или, скажем, в Кхидаджу. Мне особой разницы нет. Лишь бы там орков на военную службу принимали, а моря и близко не было. Да, и чтоб была возможность карьерного роста.
- На военную службу? Да-а, брат, умеешь ты удивить. Неужто в генералы метишь?
- С самого бледно-зелёного детства мечтаю генеральские эполеты примерить... с аксельбантом.
- Хм...
- Что не так? - тут же набычился Хряп. - Ты ещё скажи, мол, тощ, слаб, в уличной драке никто и звать никак и пиво вёдрами пить не умею.
- Теперь не скажу, но врать не стану - сказать собирался.
- А разве эти доблести для настоящего боевого офицера самые главные?
- Уел. Крыть нечем.
- То-то же. У меня, вон, и аттестат об окончании гномской школы имеется. Я, может, всей душой... Ах, да, души-то у меня нет...
- ...всем естеством, - подсказал Гёз.
- Да... им... стремлюсь в военную академию.
- Может, лучше в счетоводы пойдёшь, или в армейские интенданты. И карьерный рост обеспечен и всегда при провианте.
- Не хочу! - вскричал Хряп. - Понимаешь, не хо-чу!
- Понял, не дурак. А с фехтованием у тебя как?
- Никак, - погрустнел орк. - Совсем никак. Меня в Аб-Хи многие научить пытались - всё без толку. Бездарь я. Всего и достоинств, что грамотный. Да, и тощ я, и слаб, и руки у меня кривые... Но... Мечта меня зовёт, Гёз. Ты знаешь, что такое МЕЧТА?
Гёз, даже перестал жевать и, не моргая, уставился на свои сапоги:
- Знаю. У самого есть... ещё более несбыточная, чем твоя. - Он доел мясо, запил его глотком воды и, что-то решив для себя, сказал: - В Шергодон, говоришь... Ну, что ж, тогда нам по пути. У меня там кое-какие знакомцы есть, по прибытии могу тебя рекомендовать. Тихо-тихо, особо не ликуй. Народишко там подобрался суровый и тошнотиков, вроде тебя, особо не жалует. - Хряп тут же скис. - Не куксись, - повелел Гёз. - В деле фехтовальном я начну тебя натаскивать, как только знающего костоправа сыщу или уже в самом Шергодоне. На какое-то время я планирую там задержаться. В стрельбе начнём практиковаться уже на первом привале...
- Сегодня?! - обомлел орк.
- Сегодня-сегодня. Ты сильно не радуйся - это только кажется делом лёгким и забавным.
- Да я... Гёз!.. Я!..
- Но у меня есть одно условие, - прервал восторженные излияния юнца практичного склада мужчина, - точнее их два. Первое: поменьше подобострастия, я этого не люблю.
- Замётано.
- И второе: мешок потащишь ты. Ну и меня... иногда. Идёт?
На том и ударили по рукам.
К безмерному Хряпову удивлению путь до Шергодона оказался куда короче, чем он предполагал. Промучившись, весь день от болей в спине и не успев попасть в ближайший город до закрытия ворот, Гёз взял его едва ли не приступом, с первыми лучами солнца, растолкав бородатых зеленщиков и крикливых молочниц. Не отвечая на вопросы встревоженного орка, он, со всей возможной в его состоянии прытью кинулся на базарную площадь, где, почти не торгуясь, купил себе смирную лошадку и длинноухого мула для Хряпа. Ещё ни разу не получавший подарков орк до того растрогался, что начал считать своего спутника наилучшим представителем всего человеческого рода. Правда, мнение это подверглось некоторой коррекции в течение двух последующих дней, но в то утро Хряп готов был нести Гёза на руках, хоть до Незнаемых земель.
Помутнению Гёзовского нимба в глазах оркского тинейджера в огромной степени способствовала верность человека данному им слову. «Спокойная» жизнь бывшего счетовода Хряпа закончилась, и начались подлинные страдания. Сначала всё было хорошо: Гёз оказался дядькой зажиточным и не жадным. В придорожных заведениях сам ел от пуза и на брюхе своего товарища не экономил. Ещё он всегда на ночь снимал комнаты с кроватями; для тусуйского аборигена - роскошь умопомрачительная. Вот только до кроватей этих самых с подушками и одеялами орк добирался не каждую ночь. Взять, к примеру, тот вечер, когда обрадованный неожиданным подарком орк, отметив это знаменательное событие, кувшинчиком молодого вина, скинув сандалии завалился на топчан и собрался дать богатырского храпака. Ага, размечтался зелепушный! Гёз, исчезнувший куда-то сразу после ужина, нарисовался на пороге, сварливо наорал и заставил до глубокой ночи разбирать и собирать пистолеты.