- К делу! - зарычал лейтенант, меж тем как маркиз, Хряп и усач едва сдерживали смех.
- Ах, да, - спохватился солдат. - Я Брёху скомандовал, чтобы он, значит, свою пустопорожнюю тыкву задрал повыше и посчитал супостатов. Но того не учёл, что этот самый Брёх - штатский, а значит тупой, как министр просвещения. Давай он артачится. Я ему в рыло. Он, понятно, - кувырк. И уже с земли заблажил: «Девять их. Девять!» И как дал дёру, но далеко не убежал, поскольку штанов не застегнул, раззява, а со спущенными портками быстро и далеко бегать несподручно даже бывалому военному человеку. Тут на его крики вышла под красное солнышко сама госпожа Чомта. Ну, с ней-то вы близко знакомы, господин лейтенант. Достойная она горожанка, содержательница тамошнего борделя.
- Ты это... - вдруг смутился дородный комендант, - не отходил бы от важной темы так далеко.
- Понял! - боец тут же состряпал сурово-понимающую рожу, но не удержался и заговорщицки подмигнул строгому начальству... несколько раз. - Госпожа Чомта выглянула не от романтической рассеянности чувств так свойственной представительницам слабого пола, а дабы культурно при помощи метлы усовестить нас с Брёхом за наше не совсем культурное поведение у забора. И то, кому захочется видеть подобное под собственным окном? Но тут она на небо посмотрела, наверное, сами боги направили туда её ясный, незамутнённый брагой взор, - и как заорёт: «Бабы, берегитесь, дикие охотники! Да сколько же их?.. Раз, два, три... Больше... Вон ещё!.. Девять!» Вот это-то число я и запомнил. Подвязал штаны... Или это уже в седле было? Нет, всё же прежде... Я ж ни какой-нибудь недоделанный перетрусивший штатский. Мигом на коня и галопом - в крепость, на доклад к вам, господин лейтенант.
Поглаживая пальцем тонкие усы и пряча за этим жестом улыбку, маркиз цез Олатроон подошёл к служивому:
- Что ж боец, думаю, выгребных ям тебе избежать удалось. Что скажете, господин комендант?
- Девять диких охотников. Да-а, грядёт что-то. - И тут он спохватился: - Выгребные ямы? О, чём вы говорите? Ему медаль хоть прямо сейчас вручай с надписью «За не пропой соображалки и чувства долга». Герой он у меня, среди прочих. Истинно божьим попустительством, то бишь благоволением - герой. Видите, маркиз, каких орлов в узде держу, в смысле, воспитываю, - не смог обойтись Прамус без некоторого хвастовства.
Маркиз извлёк из собственного тугого кошелька золотую монету и кинул её пошатывающемуся рядовому:
- Заслужил. Но, чур, уговор: пропьёшь её после сражения.
Нетрезвый вояка на удивление ловко поймал тусклый жёлтый кружок и тут же поглубже запрятал его под кирасу.
- А что будет драчка? - спросил он, уже занося ногу над порогом.
- Очень возможно, - уклончиво ответил Прамус.
- Да вы не сомневайтесь в нас, господин комендант. В вашем гарнизоне слабаков нет. Мы народ тёртый - сдюжим.
Утешив обеспокоенное начальство таким незамысловатым образом, довольный собой и жизнью вояка удалился, полон собственного достоинства.
За время его цветистого выступления на предмет получения достоверной оперативной информации, Хряп успел сделать кое-что, как ему казалось, весьма важное. Он внимательнейшим образом изучил план «Гранитной», сложил два и два, получил заведомый результат и теперь с нетерпением дожидался возвращения Кхонопулуса. Без его авторитетного мнения у Хряпа, не было возможности убедить в своей правоте господ офицеров. У них, поди, уже сложилось собственное представление об обороне. Им лишь бы мечами помахать да порох пожечь, но орк из другого теста слеплен. Он уже давно смутно подозревал наличие у себя любимого, большого стратегического таланта. Всё сомневался, боялся поверить. Теперь-то ему яснее ясного стало - не ошибся он в своих ощущениях. Но как эту истину доказать собравшемуся обществу дипломированных снобов и одному ворчливому усатому старослужащему? Задачка! Ну, где же носят плешивые черти этого замшелого мага?!
Противный шергодонский чародей, видимо, шестым чувством прозревая жестокие муки тусуйца, на его страстные молчаливые мольбы откликнулся не сразу. Помучил для порядку. Поизмывался над молодью, жаждавшей себя проявить в настоящем «сурьёзном» деле. И явился клятый Кхонопулус много позже декларированных четверти часа. Вошёл маг тихо-тихо и выглядел при этом несколько пришибленным и очень грустным.