- Ты у меня будешь это делать с закрытыми глазами хоть пьяный, хоть трезвый, хоть в жару, хоть в лютый мороз.
- Когда это ещё случиться... ой, - заскулил Хряп, не веря ни в свои способности, ни в педагогический талант наставника. - Вот и палец пружиной оцарапал. До крови.
- Завтра утром, - огорошил его Гёз, сладко позёвывая и зарываясь в одеяло. - А если не сможешь - завяжу тебе уши на затылке... морским узлом. И это... стопорный винт не потеряй.
Треклятый винт тут же выскользнул из Хряповых пальцев и бодро ускакал под стол.
Секунду орк сидел, окаменев, потом разум его осветился безумной мыслью: «А что если не Гёз ему, а он Хряп, возьмёт и завяжет уши мучителя, где-нибудь под подбородком? Полюбуется и отправит наглеца под стол искать оброненную запчасть». Потом сработал инстинкт самосохранения, он подстегнул обленившуюся память и та, всполошившись, подкинула Хряпу картинку из недавнего прошлого; здоровенный морпех хорошо поставленным ударом промахивается по невзрачному человечешке и в следующую секунду влипает всей рожей в стену «Объедаловки». Орк приуныл, матюгнул богов, они завсегда крайние, - и с кряхтением полез под стол.
Утром ни свет, ни заря хорошо отдохнувший босс принял у подопечного первый экзамен.
- Капуша, - вынес он свой вердикт. - Шесть минут ковырялся.
- Так я ж только вчера обучаться начал! И шесть минут, даже по нашим армейским нормативам немного.
- Всё равно - капуша. Упор лёжа принять. Отжаться тридцать раз.
Тридцать раз. Ха! Нашёл чем напугать?! Упражнение Хряп выполнил легко, даже с некоторой лихостью, не сказать - бравадой.
Зловредный мучитель, уже не самый лучший человек на Амальгее, а так - серединка на половинку, кисло улыбнулся:
- Ещё пятьдесят и поехали...
Ещё пятьдесят Хряп уже не осилил и, видимо, по этому, верхом ехал один Гёз, а орк, обливаясь потом, рысил позади подаренного ему мула с опостылевшим мешком за плечами. А вечером... Хряп успел поужинать с аппетитом, но без вина, поскольку уже был умудрён печальным опытом, и тут, после очередной своей таинственной отлучки, в таверну ввалился Гёз, злой, как цепной пёс. Виной тому был костоправ, или, если верить всё тому же Гёзу, - все костоправы, когда либо жившие, живущие и... В общем все и во все времена.
- Садисты! Без исключения все садисты! Чего лыбишься? Не устал за день? Совсем не устал? Тогда марш на задний двор таверны, займёмся стрелковой подготовкой.
- В курей палить будем? - не поверил своему счастью Хряп.
- Ага, в них самых: клич городскую стражу. Будем тебе руку «ставить». А потом отжиматься...
- Я ж только покушамши...
- А потом буду учить тебя заряжать пистолеты на время. А после - закрепление сбора-разбора. А потом... И ещё... И вот это бы не забыть...
«Самый лучший человек на свете» в краткий миг превратился в отвратительного монстра с тягой к поеданию молодых орков мечтающих стать генералами.
Эту ноченьку несчастный Хряп коротал на полу в гостевом зале рядом с погасшим камином. Он просто не нашёл в себе сил вползти на второй этаж. Потом была тряская езда на муле с двумя пистолетами в вытянутых руках. И вечером третьего дня Хряп не выдержал:
- Завтра я тебя убью, - глядя в глаза своему мучителю, пообещал он.
- Почему не сегодня?
- Не могу. Устал. Вот высплюсь и тогда...
- А вообще давно собираешься?
- Со вчера...
- Что ж так долго тянешь?
- Времени свободного не было и руки всё время чем-то заняты, - оправдал орк свою бесхребетность.
- Ладно, утром попробуешь. А сейчас спи. Знаешь, - вдруг разоткровенничался Гёз, - а я ведь своего наставника тоже прикончить хотел. С самого первого дня занятий.
- И как?
- Не вышло.
- Кишка тонка оказалась?
- Нет. Просто как-то неловко - батяня всё-таки, родной.
- Ха, я думал - ты армейский, а тебя отец натаскивал.