- А с чего бы этим «птахам» такой почёт? - копнул поглубже Кристофан 1.
Сынишка того не знал, но сам-то король был в курсе. Ловцы - драконы в состоянии взрослом размером не более коршуна, в природе Амальгеи не существовали до века позапрошлого. И под Огрызком - ущербной амальгейской луной - они появились благодаря таланту и рассеянности королевского колдуна-ботаникуса Мич-Ури. Гениальный был дядька, того не отнимешь, но ротозее-е-ей, каких поискать. Как-то раз, на добровольных началах, дабы угодить капризному малолетнему наследнику престола, взялся учёный муж вывести сорт вишни (до коей инфант был большой охотник), у которой от поры цветения до полного созревания плодов проходило бы не более трёх дней. В работу престарелый чудодей окунулся с головой; ни ел, ни спал, всё чего-то химичил над своими горшками и плошками. Ученики, конечно, приметили, что процесс творения у дедка куда-то не туда пошёл. Несколько раз пытались его предупредить, но безуспешно. Вдохновеньем обуянный травовед, подстрекаемый к тому же верноподданническим зудом, слушать никого не желал. С неофитами непотребно лаялся не хуже портового грузчика. А самых настойчивых, тех, кто посмел орать в его волосатые уши, охаживал по хребтам суковатой дубиной, в смысле, магическим посохом пяти с лишком футов длины. Молодёжь быстро перестала совать носы в дела старца, благоразумно махнув на него рукой и предоставив Мич-ури самому огребаться за результаты эксперимента.
В момент, который учёный муж вычислил по звёздам, в его лабораторию был приглашён король с наследником. Мич-Ури жестом, не лишённым театральности, откинул плотное покрывало с двух дюжин горшков и произнёс с придыханием: - «Глядите, ваше величество и ваше высочество, через краткий миг появятся первые ростки. А не более чем через десять дней вы уже будете иметь удовольствие вкусить плоды первого урожая». Обещанные ростки не появились ни через миг, ни через час. Король злился. Наследник ныл. Экспериментатор корил себя за то, что не прихватил из дому запасные подштанники. И вот через час с четвертью из всех горшков показались... забавные драконьи мордочки. Принцу их умилительные рожицы понравились несказанно. Чародей за ботаническую оплошность был прощён, награждён орденом и сослан в глухую провинцию с запретом заниматься практическими изысканиями в любой сфере науки и магии и под строгий надзор местной полиции. Его величество всерьёз опасался, что в следующий раз старый растяпа выведет в своих горшках нечто совсем не такое миленькое и безобидное. Вылупившиеся драконы были тут же объявлены собственностью короля и вывозу с территории полуострова не подлежали. Покусившихся на них злоумышленников ожидал забавный танец на большой раскалённой сковороде. А перед сольным выходом их облачали в гламурные свинцовые рясы.
Олехо 1 кинул клич во все концы государства: «Кто сумеет вылупить из скорлупы этих окаянных зверей без вреда для их здоровья - получит много чего хорошего!» И потянулись в столицу толпы мудрецов и шарлатанов. До сведения короля доводились такие вот прожекты: «А что если их, яйца драконьи, в печь поместить или там - в кузнечный горн?» Венценосец морщился. Оно может, и сработало бы, но гарантии, что всё выйдет как надо с первого раза - никакой. Материал для изысканий научных отсутствует как таковой, а других яиц, окромя разве, что куриных, скаредные бриттюрцы ни в жисть не пришлют. Прожектёра взяли под локотки и с бережением вынесли за дворцовые ворота. Другой соискатель монарших милостей блеснул оригинальностью предложив бросить бриттюрский презент в костёр...
- Большой костёр! - уточнил он. - И к костру приставить какую-нибудь ведьму для присмотра за этими... драконьими фруктами. И ежели дела пойдут комом, то тую же ведьму на этом же костре, и спалить, яко не оправдавшую высокого королевского доверия.
Этого изобретателя охрана вышвырнула вон уже без всякого бережения.
Ещё один деятель, по роду занятий профессиональный нищий, толкнул идею бросить яйца в крутой кипяток. Авось сработает... И сам чудом избёг этой участи, счастливо померев от инфаркта за две минуты до погружения своей личности в объёмистый чан с бурлящей водой.
К концу недели энтузиазм народа иссяк. Король блуждал по дворцу мрачнее грозовой тучи. Придворные уподоблялись тараканам, едва заслышав его шаги, прятались в самых потаённых закутках дворца. Посол бриттюрского монарха втихомолку потирал руки: «И в этот раз ничегошеньки не выйдет у проклятых алагарцев!» И тут в ворота дворца постучал некто. Охране он заявил с пафосом, что проблему разрешил. И был представлен пред красные от бессонницы и повышенного артериального давления очи Олехо 1. Бешенного королевского взора некто не устрашился и ляпнул гордо: