Гёз тренировками тоже не пренебрегал, стараясь при этом перемещаться как можно меньше. Молодёжи от этого легче не становилось; зацепить малоподвижного в виду незалеченной травмы наставника, сделалось для них заветной мечтой. Гёз своим перочинным ножиком не пользовался. Куда там! Шутки кончились. Он достал из своего мешка, - уже казавшегося Хряпу бездонным, - тяжёлый палаш и самозабвенно гонял неофитов до седьмого пота.
Кстати торба, уже изрядно поднадоедшая орку, похудев, перекочевала на спину заводной лошади. Хряпу, после первой же ночёвки, стараниями Гёза сделалось неловко её таскать. Теперь из-за его плеча грозно маячила рукоять в две с лишком ладони. Расстарался мрачный зануда: присел у костерка и из обрывков кожи, предусмотрительно прихваченных у того же шорника на предмет починки в походных условиях, соорудил на Хряповой перевязи пару петель, в которые пристроил ножны его меча. Получилось не слишком казисто, но вполне практично.
- Владей! - сказал торжественно и тут же подгадил: - Только сперва научись меч извлекать, а главное - вставлять его обратно.
Орк добросовестно приступил к освоению этой новой для себя науки. За пару прошедших дней в ней не преуспел, зато теперь путешествовал со всеми перебинтованными пальцами.
На третий день пути, на биваке, предводитель опереточного воинства, велел подчинённым вести себя тише воды, ниже травы, готовить ужин, нести караул по очереди и не поубивать друг дружку за время его отсутствия.
- Тихо быть, оглоеды! Я скоро, - и исчез практически до самого утра.
На заре отец родной пнул в бок бдительно храпящего на часах Мудрю, распихал дрыхнувшего Хряпа и с довольным видом сунул под его горбатый нос мятую бумажку с объявой о розыске.
- О! - проморгавшись, изумился орк. - Чегой-то я спросонок не всё умом охватываю.
- Не удивительно, - скрипнул вредный Мудря, запаливая прогоревший за ночь костерок.
Орк беззлобно кинул в него подвернувшейся под руку коряжиной. Ялохыч, играючи поймал снаряд на подлёте и тут же отправил его в изголодавшийся костёр.
- Неужто ж я всё это сотворил?! - продолжил Хряп изумляться. - Ладно про Мудрака прописано... Тут вся правда, не к чему придраться...
- Чего-чего... - стриганул большими ушами подозрительный гоблин.
- Вот хотя бы... Гоблин, на рожу омерзительный, языком слюнявым морду облизывающий, величающий себя Мудраком сыном Ялоха, имел грязные посягательства на форменные штаны капрала Бздуня...
- Враньё!!! А фамилия, часом, там не указана?
- ... В чём Бздунь клянётся всеми богами, о которых только слышал. Из тех штанов было похищено месячное жалованье честного солдата и его заначка от жены или на чёрный день в сумме... Ого! Трёх двойных золотых имперской чеканки... Что-то я не приметил, чтоб шергодонские капралы так шикарно жили.
- Я ж и говорю, враньё, - успокоился гоблин и стал подвешивать над огнём котелок с водой. - Так, что там на счёт моей фамилии?
- Но какие-то деньги ты всё-таки уволок?
- Не твоё дело.
- Х-хе, стало быть, про штаны - правда. Фамилии никакой нет, но по манере поведения и так можно догадаться о ком речь. Вот к примеру: домогательства к трактирщице Прюле... Ну ты Мудрак и извращенец! Видывал я ту Прюлю единожды и более не жажду, она ж страшнее кадавра недельной свежести, и пахнет от неё примерно так же. Такое только гоблин мог отчудить, хоть с фамилией, хоть без...
- Я тебя сейчас зажарю! - взвизгнул оскорблённый наветами Ялохыч. - Я тебя...
- Меня-то за что? Я что ли этот протокол составлял и обнародовал? Тут вон и меня грязью поливают огульно и бессовестно.
- Вот про себя и читай, а мне про меня лучше известно, другим же знать совершенно ни к чему.