Три списка вельмож с подробным перечислением их достоинств и недостатков, явных пороков и тайных страстишек, были поданы Талогрине менее чем через неделю. Усердие крапивного семени было вознаграждено деньгами, орденами и высокими должностями... на задворках королевства бриттюрского. Периферийные земли державы всегда испытывали острую нужду в грамотных, работоспособных и верных администраторах. Надо ли говорить, что сроки их управления провинциями оказался не очень продолжительными. Все трое оказались слабы здоровьем и резкая перемена климата стала для них губительной.
Сама же Талогрина 1 взялась за сверку всех полученных списков с дотошностью мелкого въедливого стряпчего, рассчитывающего на повышение жалованья. В таком деле, как выбор собственного супруга излишние эмоции ни к чему - они разум затмевают. И королева терпеливо корпела над бумагами, сравнивая, взвешивая, анализируя, вычёркивая или помечая галочкой имена ничего не подозревающих претендентов на её руку и ложе. О сердце, в случае с Талогриной, говорить, право, как-то неловко. Через пару дней в личном списке королевы было четыре имени; два герцога (оба женаты, экая мелочь), один граф, всеми тремя чиновниками отмеченный как неисправимы ловелас, и один барон. Из докладной записки на него следовало - фрондёр, скорее из глупости, нежели из искренних побуждений, пьяница по призванию и охотник на грифонов от безделья и неумения себя занять ни чем более полезным. После недолгого раздумья её величество вычеркнула этого буяна из списка претендентов.
- Слишком низкого происхождения сей господин, - задумчиво произнесла королева, рассеянно глядя куда-то вдаль. - Да и... не представляет из себя ничего. Обыкновенный богатый шалопай. Что до фрондёрства - определю его матросом на галерный флот, годика на три-четыре. Морской ветерок ему дурь из башки повыветрит. Теперь герцоги... их, пожалуй, тоже, долой. Одному уже сорок с гаком - староват. Другой?.. Как тут про него написано? Ага... склонен к меланхолии. На кой бес мне сдался унылый муженёк? Сама такая. Он мне за неделю опротивит и я его отравлю. А где гарантия, что за эту неделю он со своей главной задачей справится? То-то, что нету её! И как потом быть? Снова-здорово мужа приискивать и опять под венец тащиться? Скука смертная...
Наличие законных супруг и выводка голопузых отпрысков у потенциальных принцев-консортов её величество ничуть не беспокоило. Было бы из-за чего сон терять! Вопящих жёнушек - в монастырь на вечное заточение, это в лучшем случае, если не перейдут границ дозволенного. Ну, а перейдут э-эх... тут, кроме самих себя им винить будет некого, - палач для таких бойких всегда сыщется. И вообще, неча путаться в ногах, мешая решать дела государственные. Что до чад, то их участь - военная служба на удалённых островах, - рубежи державы оборонять от посягательств коварных злобных монстров, или юнгами на флот без права занимать офицерские должности. Пользу родине можно и так приносить. О законе, запрещающем разводы, Талогрина даже не вспомнила. Охотников, добровольно сообщить ей об этом маленьком упущении, тоже как-то не сыскалось. Талогрина 1 это вам не Артониус 10. Того при жизни мягкотелым никто назвать бы не решился, но теперь... Отрубание рук и подвешивание на дыбе, сейчас вспоминались подданными едва ли не с ностальгией и чуть ли не с душевной теплотой. А вырывание ноздрей воспринималось с некоторых пор вообще как невинное чудачество добрейшего и демократичнейшего короля. При нём-то в Бриттюре семь газет выпускалось; ох и лаялись они промеж себя публику почтеннейшую потешая! А ныне либерализм и «свобода слова» бриттюрской властью не поощрялись.
О свободе слова - это очень кстати. Что там понаписано про этого графа - как бишь его? - Остобальда Троммзетана? Кажется так...
Талогрина ещё раз пробежала глазами скупые строчки полицейских отчётов.