- А уж как я-то буду рад подобному знакомству, - объявил Гёз, растягивая губы на небывалую ширину и впервые в жизни пытаясь улыбнуться во все тридцать два. - Но как же, он сумеет отыскать меня в столь многолюдном городе? Ведь даже я сам понятия не имею, где остановлюсь.
- О! - вскинул ладошки заботливый второй секретарь. - Об этом вам не стоит иметь не малейшего беспокойства. А вашим... гм... компаньонам я выпишу соответствующие паспорта и они, на вполне законных основаниях, смогут проживать в небольших городах и сельской местности. Уверен, со стороны местных властей они не вызовут никаких подозрений... конечно, если их поведение не будет сильно выходить за рамки приличий.
- Сильно - не будет. За это я вам ручаюсь, почтеннейший мессир Брехтоламью...
Боги! Как же, оказывается, воняло в этом подвале! Умеет орк удивить, чего уж там. Это ведь он теперь возмущается. Вон, даже Мудря полной грудью задышал. А ведь он природный гоблин... Гоблины они ведь те ещё чистюли, а душок от них идёт о-хо-хо, что там душок - смрад. О-о, а наш Хряп, оказывается сноб. Впрочем, он имеет на это некоторое право, всё-таки поласкаться в лохани любит. Мудрак довольно раздувал пещеры своих ноздрей; в тюрьме действительно попахивало.
Хорошо на волюшке! Хряп даже подумал, что ему искренне жаль тех бедолаг, что остались коротать время в залитом водой и нечистотами узилище. И того хмыря, об которого коварный Гёз руки вытер, тоже жаль. Он, похоже, не сумел сыскать достойных аргументов супротив мрачного политэмигранта и его поместили в лягушатник к друзьям-товарищам для совместной коррекции своего поведения. Хотя - враньё! Не жалко их Хряпу. Поделом правонарушителям. Будут знать, окаянцы, как гурьбой переть на интеллигентных орков с острова Тусуй.
Хряп повёл плечами, поправляя перевязь, скосил глаза на заводную лошадь - гёзов мешок приторочен к седлу. Бриттюрские погранцы, набив карманы презренным алагарским золотом, решили поиграть в честных парней и вернули новым подданным королевы всё их имущество.
- Гёз, а Гёз, - запел своим заржавленным голосом Мудрак Ялохович Гоблин, - колись, давай, как ты сумел умаслить этих лютых мироедов из погранконторы?
- Да ладно бы только их, - в унисон с ним вступил надтреснутый бас Хряпа, - там ведь ещё и местная шпана воду мутила.
Гёз, после одержанной победы, находившийся в прекрасном расположении духа, презрел свойственную ему сдержанность и ответил соратникам речью:
- Деньги!
Ну, речью в стиле Гёза.
- Большие деньги!
Подвёл ты меня, старина Гёз. Я-то, в чистоту человеческих душ и помыслов веря, пытался убедить всех и вся в кристальной честности бриттюрских чиновников. А ты: «Деньги». Тьфу, на тебя мрачный правдолюбец!
- И припрятанная мной бумаженция о нашем предосудительном поведении в Шергодоне. Любят бриттюрские власти всякое отребье, что в пределах их недругов безобразничает.
Хорошо шли. Ходко. Часа через два безмолвного созерцания местных красот Гёз чему-то грустно улыбнулся.
-Что-то не так? - встревожился Хряп.
Наставник дёрнул уголком губ.
- От вас зависит.
- Чо это опять? - глаза гоблина сузились от предчувствия неприятностей.
- Во-он, ту дорожную развилку видите? Там мы с вами расстанемся. Если всё пройдёт удачно, за пять дней я обернусь. Так, что у вас отпуск. Веселитесь. Отдыхайте. И будьте готовы к поспешному бегству. Как тот городишко именуется, в котором вам разрешено обретаться?
- Буруни... так вроде, - ответил орк. - Только это не городишко. В подорожной сказано - село.
- Вот и поправите здоровье на деревенских разносолах. Денег у вас достаточно. Только об одном молю - постарайтесь не попасть в какую-нибудь историю.
- Зуб даю, - торжественно пообещал Мудря. - И сам буду тише воды и за малолетком нашим прослежу, будь уверен.
На перекрёстке, под дорожным указателем они разделились. Хряп, слезши с лошади, подрагивающей рукой, подал Гёзу его мешок. Мудрак, расчувствовавшись, полез к человеку обниматься, и даже был готов пустить слезу, но Гёз погрозил пальцем и гоблин одумался.
- Не люблю я телячьих нежностей. И вообще, не навек же расстаёмся. Ладно... берегите себя.
Гёз тронул поводья. Его путь лежал прямиком в бриттюрскую столицу, где его уже поджидали заботливые и внимательные чиновники Таможенного Догляда. Орк и гоблин долго смотрели ему вслед. Оба чувствовали себя брошенными, чуть ли не осиротевшими. Наконец Мудря шмыгнул носом и сказал: