Прокашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание дракона, я медленно заговорил:
— Э… Эри… кхем… — и тут же сам себя оборвал, решив, что не стоит называть древнее существо придуманной нами кличкой. — Как мне убить Кана?
Но дракон лишь покачал головой.
— Задай вопрос иначе.
— Как иначе?
— Правильно.
— Мгм… — я немного пожевал губу, но так и не придумал, как бы его переформулировать. — Хорошо. Другой вопрос. Когда я умру?
И снова печальное покачивание.
— Ты опять задаешь неправильный вопрос.
— Да что ж тут неправильного?! — возмущенно возопил я.
— Мне надоело ждать, Эрик, задавай свой вопрос. Но помни: если ты еще раз ошибешься, я улечу.
— Заметано, Эри… эмг… — и снова я лишь в последний момент подавил желание обозвать его «Эриком-младшим».
Я посмотрел на дракона, потом на белые стены разрушенного города, и вдруг вспомнил другое, такое же пустынное место. Так же, как некогда в Элурионе, его жители пали страшной, кровавой жертвой чужой войны…
И я выпалил на одном дыхании:
— Как тебя зовут?
Дракон отшатнулся. Его продолговатые, желтые глаза расширились до размеров маленьких блюдец и сверкнули жидким пламенем. На мгновение мне показалось, что дракон как-то смешался, но уже через миг он снова был холоден и невозмутим, как и раньше.
Позади меня испуганно пискнула Светлика, но я не обратил на магиню никакого внимания.
Дракон окинул меня внимательным взглядом и, немного помедлив, тихо промолвил:
— Что ж… я обещал, что отвечу тебе на любой правильный вопрос… И этот вопрос был правильным. Коль скоро ты хочешь знать мое имя, что ж… я скажу его тебе …
Надо же? Какое чудо! Я задал правильный вопрос! Эта зеленая рептилия уже порядкам начала меня раздражать.
— Мое имя, — дракон изогнул шею и, опалив мое ухо горячим дыханием, едва слышно прошептал. — Ка!.. Запомни, человек: мы никогда не называем своих имен чужакам. Только самые близкие нам существа достойны чести знать наши истинные имена. Сегодня ты стал моим названным братом, Эрик-Изгой. Ты задал действительно правильный вопрос!
Взмахнув крыльями, дракон взлетел и исчез в пламени заката.
— Всего-то? — вырвалось у меня. Откровенно говоря, от драконьего имени я ожидал чего-то более… значительного, чем простое «Ка».
Ко мне подскочила потрясенная, белая, как окружавшие нас развалины, магиня.
— К… как, как ты догадался… нет, как ты ОСМЕЛИЛСЯ спросить это??!
— Э… а что? Это был запретный вопрос? Так, вроде бы, он ответил… Мне просто надоело выдумывать, как к нему обращаться…
Но это была лишь часть правды. На самом деле я спросил имя дракона, потому что вспомнил последние слова Болдасарини. Впрочем, я не был уверен, что раздавшийся в моей голове после сражения в Каменках голос действительно принадлежал умиравшему колдуну, поэтому я ничего не стал говорить об этом друзьям.
— Ответил! Он ответил! — разразилась нервным смехом Светлика. — Да я думал, он разорвет тебя на куски за такой вопрос! Эрик, для драконов имя — это святое! Я не знаю такого случая, чтобы хоть один их них когда-либо назвал его человеку! Узнать имя дракона — все равно, что на всю жизнь его к себе привязать! По крайней мере, на всю твою жизнь, потому что драконы живут намного дольше… Эрик, ты теперь с ним связан, и если тебе будет грозить беда, ты всегда сможешь отправиться на Драконью Гору[3] и попросить о помощи. И драконы тебе не откажут.
— Всего то! Ха! Да если мне будет «грозить опасность», — я перекривил Светлику. — Я попросту не успею добраться до Драконьей Горы! Ты хоть себе представляешь, на какой высоте живут эти самый, оксовские драконы?!!! — потеряв контроль, бешено заорал я.
Светлика пожала плечами и отошла в сторону, решив, что сейчас со мной спорить не безопасно для здоровья.
Ко мне медленно приблизился Иэлай. Положив мне на плечо руку, он поднял голову и, не щурясь, посмотрел на закат. А потом задумчиво заговорил, все так же не отрывая глаз от заходящего солнца:
— Знаешь, Эрик… у эльфов есть древняя легенда, ей по меньшей мере несколько сотен лет… В ней говорится о Повелителе Драконов, храбром воине, ставшем названным братом одному из этих могучих, древних существ… но знаешь… я никогда не думала, что им окажется человек.
— Мда? — неопределенно спросил я и осторожно повел плечом, сбрасывая с себя руку эльфа.
— Лучше расскажи ему, что в этой легенде сказано, — сощурив глаза, недобро пробормотала Аликсия.
Иэлай опустил голову и холодные темно-синие глаза в упор уставились в меня.
— Он уничтожит наш мир.
Эльф вздохнул и отошел вглубь площади, с отстраненным видом разглядывая разрушенные колонны.
Я шумно сглотнул неожиданно вставший поперек горла комок и с ужасом посмотрел на побратима. Эль виновато опустил глаза, и я понял, что Иэлай сказал правду.
Мне так некстати вспомнился приснившийся на берегу Киричи сон. До сих пор я не сомневался, что это были лишь происки некромагов, пытавшихся заставить меня свернуть с избранного пути, но теперь я уже не был в этом так уверен.
Я тряхнул головой, отгоняя подальше бредовые мысли, и постарался сконцентрироваться на насущных проблемах, а их у нас было предостаточно. Прежде всего, нужно было решить, где мы остановимся на ночлег.
— Я предлагаю идти дальше, — выступил вперед Хикс. — Не нравится мне это место, хватит с нас уже приключений…
— Чудо, что накер не убил никого из нас! — поддержала орка эльфийка. — А ведь тебе говорили, не нужно нам было брать альвов с собой!..
Я сдвинул брови и набычился.
— Чего зря сейчас про это вспоминать? — поспешно пришел мне на помощь Эль. — Что сделано, то сделано.
Прищурившись, я посмотрел на торчавший из-за верхушек деревьев край солнца.
— Эль, как думаешь, мы успеем выбраться из Элуриона до ночи?
— Если поспешим, — поджав губы, сухо ответила мне вместо побратима эльфийка.
Когда мы покинули руины, вокруг уже царила тьма, и если бы не сиявший над нашими головами огромный, фиолетовый Эб и призрачно мерцавшие в его свете плиты старой дороги, идти было бы невозможно.
— Остановимся здесь, — решил я, указав рукой на небольшую поляну в нескольких милиузлах от внешней стены Элуриона.
Хикс проворно развел маленький, бездымный костерок, и мы распредели между собой дежурства. Я выбрал себе самую неприятную, предрассветную смену и отправился на боковую.
Укладываясь спать, я думал о том, как коротка, в сущности, жизнь. У меня в руках была фляга Оларга, еще вчера подаренная мне веселым и живым альвом, а сейчас он с откушенной головой покоился на дне болота. Отхлебнув жгучей, обжигающей горло и пищевод жидкости, я пожелал ему и всем остальным, погибшим в сегодняшней битве воинам легкой дороги в Долину Света. Я закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.
— Какой ты упрямый, — раздался рядом чей-то восхищенный, с нотками удивления, голос.
Я открыл глаза и обнаружил, что сижу в подвешенной к потолку за цепь клетке.
— Что за?.. — пораженно воскликнул я и, вскочив на ноги, вцепился руками в прутья решетки.
Клетка опасно закачалась, но я удержался и принялся бешено озираться по сторонам в поисках заговорившего со мной человека. Внизу, на каменном полу стоял князь Долохов. Он задрал голову и с затаенной улыбкой смотрел на меня.
— Выпусти меня отсюда!!! — не помня себя от ярости, заорал я и принялся трясти руками решетку.
Некромаг вздохнул и, заложив руки за спину, отошел к дальней стене камеры.
— Не стоит так переживать, Изгой, это всего лишь сон, — после непродолжительного молчания тихо сказал он. — Я просто хочу с тобой поговорить.
Я мгновенно успокоился и, отпустив прутья, отступил вглубь клетки.
— Чего тебе нужно? — сложив на груди руки, с вызовом осведомился я, сверля некромага ненавидящим взглядом.
— Я думаю, это ТЕБЕ кое-что нужно, — повернувшись ко мне, с нажимом проговорил Долохов и щелкнул пальцами.