Когда я закончила, Влад сказал:
- Любопытно. Кое-что явилось для меня неожиданностью.
- То, что в эту историю вовлечена Организация?
- Нет-нет. Совсем другое.
- Тогда что?
Он покачал головой и погрузился в размышления - казалось, я сообщила ему гораздо больше, чем он ожидал (а ведь такой вариант, судя по всему, нельзя было исключать). Поэтому я немного подождала, а потом спросила снова:
- О чем ты?
- Нет, получается какая-то бессмыслица, - наконец заявил Влад.
- Почему?.
- Насколько хорошо ты знаешь Безжалостного?
- Очень неплохо.
- Он может тебя обманывать?
- Конечно.
- Ну, тогда все понятно. В любом случае кто-то лжет.
- Что ты имеешь в виду?
- Дай мне немного подумать, ладно? Кое-что я должен проверить сам. А завтра мы все с тобой обсудим.
Я пожала плечами. Когда на Влада накатывает такое настроение, спорить с ним бесполезно.
- Хорошо, - кивнула я. - Я вернусь завтра утром.
- Договорились. - Потом, после едва заметной паузы: - Кайра?
- Да?
- Спасибо.
- Пожалуйста.
На следующее утро я проснулась поздно - ничто не мешало мне как следует выспаться. Я добралась до дома на окраине около полудня, но там меня встретила только собака. Сначала она держалась настороже и опасалась подходить ко мне близко. Но потом я с ней подружилась и даже немного поговорила. Многие владельцы кошек беседуют со своими питомцами, ну а с собаками разговаривают едва ли не все хозяева; уж не знаю, почему так получается.
Примерно час спустя собака встрепенулась, вскочила и выбежала из дома навстречу хозяйке. Вскоре она вернулась вместе с Гвдфрджаанси и Савном.
- Добрый день, Мать, - сказала я. - Надеюсь, вас не огорчило, что я вошла в дом без приглашения. Я сварила кляву.
Она кивнула. Мальчик уселся на пол, а она затворила ставни. Только тут я сообразила, что днем окна в доме всегда плотно закрыты. Я принесла старухе чашку клявы, которую она выпила без сахара.
- Что вам удалось выяснить, Мать?
- Совсем не так много, как хотелось бы, - ответила она. Я ждала. Гвдфрджаанси добавила: - Я пришла к выводу, что у нас две серьезные проблемы: удар по голове и сестра.
- А разве он до сих пор не оправился после удара?
- Внешне все в порядке. Но мозг Савна поврежден.
- Нет, я спрашиваю о другом - разве нельзя попытаться вылечить травму? Я знаю колдунов...
- Пока еще нет. До тех пор, пока я не буду уверена, что смогу его исцелить, я не стану воздействовать на мозг.
- Мне кажется, я вас поняла. А что с сестрой?
- Мальчик чувствует себя виноватым в том, что ей пришлось столько пережить. Здесь и заключена главная проблема. Мне кажется, он использует свою вину, чтобы отгородиться от реальности. Савн создает фантазии, в которых пытается ее спасти. Но всякий раз в последний момент что-то вынуждает его отступить перед опасностью. После чего он теряет контроль над своими фантазиями, и те превращаются в кошмары. К тому же он был учеником лекаря, и то, что он сделал, мучит его гораздо сильнее, чем любого другого крестьянского мальчишку.
Я кивнула. Во время разговора Гвдфрджаанси неуловимо изменилась. Передо мной стояла уже не просто старуха из маленького домика, наполненного уродливыми резными фигурками, - я беседовала с колдуньей и умелой целительницей разума. Мне больше не казалось странным, что местные жители часто обращаются к ней со своими проблемами.
- У вас есть план?
- Нет. Я еще слишком многого не знаю. Если я начну действовать вслепую, то могу погубить мальчика - и себя.
- Понимаю. - Немного подумав, я спросила: - А зачем вы ходите на прогулки?
- Мне кажется, он привык много ходить. Когда ему приходится долго сидеть без движения, он начинает испытывать беспокойство.
- А почему вы закрываете ставни? Из-за него или вы всегда так делаете?
- Из-за него. Он слишком много пережил, чересчур многое видел и слышал - поэтому я хочу ограничить его восприятие.
- Ограничить? Но если мальчик оказался в плену своих фантазий, разве не лучше для него от них отвлечься?
- Возможно, ты права. Но в большинстве случаев лучше отсечь все внешние воздействия. Получается, что он пытается выйти из-под давления, а новые впечатления только увеличивают нагрузку. Если бы я была полностью уверена в собственной правоте, то создала бы вокруг него поле, которое полностью отрежет его от внешнего мира. Не исключено, что так и будет.
- Вам уже встречались аналогичные случаи?
- Ты спрашиваешь, лечила ли я людей, которые так глубоко ушли в себя, что потеряли связь с окружающей действительностью? Да, нескольких. Некоторые были даже в худшем состоянии, чем Савн.
- Вам удалось им помочь?
- Двоих я сумела вылечить. Троих - нет. - Ее голос оставался невозмутимым.
Получалось, что шансов на благоприятный исход совсем не много. С другой стороны, можно надеяться, что как раз сейчас она, вопреки прежним неудачам, сумеет добиться успеха. Впрочем, меня продолжали мучить сомнения. Поэтому я спросила:
- А как вы действуете обычно?
- Я стараюсь выяснить причину болезни. Потом излечиваю физические травмы, полученные моими пациентами. После чего, когда мне кажется, что они уже готовы, я отправляюсь вместе с ними в путешествие по снам.
- Понятно.
- Тебе известно, что такое путешествие по снам?
- Да. И какого рода сны вы выбираете для таких прогулок?
- Я пытаюсь вновь подвести их к моменту, явившемуся причиной ситуации, из которой они теперь не могут выйти, и дать возможность принять другое решение.
- И в тех трех случаях вы не смогли добиться положительного результата?
- Нет. Но в одном из них я слишком мало знала, когда уходила в сны.
- Судя по вашим словам, этот метод весьма опасен.
- Очень. Я чуть не сошла с ума, а пациенту стало хуже. Он разучился есть и пить, даже с посторонней помощью, и вскоре умер.
Я постаралась ничем не выдать своих чувств, хотя это далось мне нелегко. Какая ужасная смерть - и с какими страшными мыслями приходится жить человеку, пытающемуся бороться с недугом.