Тая опустила ниже потемневшее от похвалы лицо, хвалили ее редко.
— Потому слушай. Купец привез груз ивы, мы на такое и не рассчитывали. Но он смог. И он привез еще и плохие новости, люди сцепились между собой, Степь бьет города Егерей и охотников, — она посмотрела не Таю, не дождавшись вопроса, кивнула головой, — и охотники идут к болотам. Последний их набег потрепал Диких, но они выжили. И они узнали, что люди пришли на Болота насовсем. Чем нам это грозит, ты и сама поймешь, — она раздраженно махнула рукой, — мало нам того, что наши Рвачи раз за разом гибнут на нашем Болоте, мы не можем высунуть нос за Ворота Бооргуза, только Купец каким-то тайным ходом прошел с барками мимо дозоров Егерей. Хоть теперь стало понятно, почему их стало меньше. Но если они еще и выбьют Диких, мы передохнем за два-три года, — она, отвернувшись, порылась в лежащих рядом пучках трав. Тая, молча ждала.
— А теперь новости другие. Больше похожие на сказки унюхавшихся пыльцой стражей, когда они начинают рассказывать, сколько голов они снесли. У Диких появился Вождь, он собрал Диких, нескольких родов в одну Орду, и дальше он с ними победил охотников.
Тая удивленно приподняла бровь. Ее мать, усмехнувшись, покивала ей головой.
— Я и сама бы не поверила, но его видели, он пришел на Драконе Егерей, его орки несли оружие охотников. Он забрал из-под носа Купца род Диких целиком, но он ухитрился взять на себя перевозку этого рода на наших барках и заработать. Все-таки он мастер, что и на пустом месте грибы вырастит. Дикий, как и все они, ухватив кусок, не может его бросить. И так и будет грести под себя, ущелья, леса, болота и, главное, орков. У них ведь как, чем больше орков в орде, тебе больше Вождь, — она хмыкнула. — Пока его не убьет другой, более сильный. Но они сейчас отвлекут на себя охотников. Купец говорит, что он сильный воин, и что они вдвоем устояли против пяти скар, врет, конечно, но если их было и меньше, то все равно он хороший боец. И сейчас Купец предлагает продать ему всех наших лишних рабочих ему, сменять на иву. И не только это. Нанять своры Диких и отправить их ему. Он это еще не говорил, но я знаю.
Еще через час Тая тем же путем возвращалась к своей свите. Аккуратно пробираясь в мерцающем полумраке пещеры, она заново прокручивала все услышанное от матери.
С возраста щенка она отличалась от всех малоразговорчивостью, и ее уже было хотели отбраковать, как произошло с ее братом, и только мать своим авторитетом знахарки спасла ее. Собравшаяся лапа знахарей, старших по Бооргузу, довели до Совета, что она одаренная, тем и спасли ее.
Тот, казалось, обычный день в их Щенячьей яме. Элитной Яме для Щенков Старших семей, но, как и все Ямы, смертельно опасной для слабых и глупых.
Тая была одной из их пары щенков Старшей знахарки, выжившая после очередного отбора, ее брат его не прошел. Ее тоже держали под вопросом, так как нелюдимый щенок не хотел говорить. От слова совсем, и заставить ее не получалось. Наставники, испробовав на ней все методы, просто отступились. Ее статус не позволял просто сунуть ее в отбраковку, и наставники решили просто дождаться очередного этапа. Таким образом, они снимали с себя обвинение в предвзятом взгляде, что в случае с ее отцом было бы для них фатально.
Мать, загруженная заботами о своем культе и предстоящей отправкой каравана в Бооргуз Червя, только быстро кормила ее до трех месяцев и после просто оплачивала кормилиц. О проблеме с дочерью она узнала почти случайно.
Этот день Тая запомнила очень ярко на всю свою пока еще короткую жизнь. С обычной кормежки ее не отправили к остальным, а вывели из помещения содержания и повели дальше. Испуганная, она попыталась упереться, но самка со знаками знахаря на накидке, крепко ее держа, потащила упирающегося щенка за собой. Тая в первый раз покидала свою Яму и испуганная, не задумываясь, цапнула зубами знахарку за руку. Та удивленно посмотрела на нее и, не останавливаясь, ткнула пальцем ей в шею. Обмякнув, Тая упала на пол и погрузилась в сон.
Открыв глаза от лившейся ей на лицо воды, она фыркнула и замотала головой. Протирая глаза, она приготовилась броситься бежать и замерла, услышав голос.
— Ты моя дочь.
Раздвинув упавшие на глаза мокрые волосы, Тая бросила быстрый взгляд по сторонам. Она уже сидела на циновке, в незнакомой Норе, наполненной незнакомыми запахами и мерцающим светом. Рядом с ней стояла та самая самка с теперь уже пустой чашей. Отодвинув ее рукой, к ней склонилась другая.