— О чем задумался, Старший? Там уже все собрались, тебя ждут. Давай помогу.
Встряхнувшись, он мимолетно погладил ее по волосам и стал собираться.
Через несколько часов суеты сборов, беспорядка из-за животных, что никак не могли понять, зачем их гонят в другую сторону от привычного жилья, окончательно сорвавший голос Даритай довел свой караван до поселка. На околице его встречал десятник заставы и староста с Виллом. Околицу разомкнули, и стадо стало медленно вдавливаться в узкий проход. Пропустив мимо себя последних, Даритай подъехал к стоявшим Старшим.
— Жарко сегодня, — он вытер лицо рукавом и с благодарностью принял от дочери Старосты ковш воды. Медленно с наслаждением выпил, остальные молча ждали.
— Говори, — десятник, как и все орки, был конкретен и категоричен.
— Гонцы все рассказали, я не больше знаю. Животных покормим, попоим, отдохнем и тронемся в Падь. К ночи дойдем. Вы готовы?
— Мы-то давно готовы, можем трогаться, вас ждали, — Вилл шагнул ближе.
— Идите, мы догоним. Вас больше, быстро не пойдете.
— Кто старший похода, — десятник подошел к лошади и положил руку на седло, — кто старший?
— Видимо, я, — Даритай вытащил из-за пазухи костяной амулет и показал всем, — Ходок уходил, сказал в случае беды, брать на себя.
Десятник, стукнув себя кулаком в грудь, склонил голову.
— Твое слово.
— Идешь с поселком, беречь и охранять, — орк кивнул и молча убежал в проулок.
— Ты Старший, они тебя слушаются. Скоро горы ходить начнут, — проводив глазами орка, Вилл повернулся к Даритаю, — нам что делать?
— Собираться и уходить. Я беру тех, кто на коне держится из них, — они кивнул на деловито суетящихся у лошадей орков, — пойду назад. Надо понять, кто и что к нам пришло.
Заболотье. Большой лагерь. Тзя. Жрец.
Забравшись на стену, Тзя с Шаманкой замерли, вглядываясь в стену леса. Стоявший рядом десятник молча ткнул когтем в только ему видимые признаки.
Обе самки, внимательно вглядевшись, недоуменно покосились на него. Зрелый воин из одного из приблудившихся родов Диких, дернул краем рта и неохотно проскрипел.
— Дозор, лапа Рвачей. Шумят.
Шаманка, закрыв глаза, повела головой и кивнула, соглашаясь.
— Хорошие глаза, воин. Хорошие глаза.
Десятник медленно кивнул, пряча довольную усмешку. Шаманка потянула Тзя за собой и пошептала ей в ухо.
— Дозоры, там, там и там, — она коротко потыкала пальцем в разные стороны окружающего леса, — от пристани идет много орков, очень много. И сзади тоже, но там еще далеко, — она еще раз послушала себя и добавила, — и меньше их там. Ты тут побудь, я пойду, послушаю, — она постучала себя по голове, — тишина нужна, а то вы все так громко боитесь.
Взглянув на вскинувшуюся Тзя, усмехнулась и добавила.
— Не все, многие злятся, это хорошо. Ты зови меня, позже.
Повернувшись к полю спиной, она демонстративно спокойно, провожаемая десятками изумленных глаз, неторопливо спустилась со стены и скрылась в своем доме. Тзя, чувствуя на себе, как в нее уперлись те же глаза, скопировав невозмутимое лицо Шаманки, оперлась о копье и стала внимательно разглядывать свои когти. Найдя на них несуществующий изъян, покопалась в своей поясной сумке и, достав малый оселок, стала наводить блеск на когти левой руки. Услышав задавленный вздох рядом, подняла глаза и уперлась в восхищенный взгляд десятника. Закусив губу, он не сводил с нее глаз и медленно склонил голову, стукнув себя в грудь кулаком. Кивнув ему в ответ, она отвернулась к полю, слыша как десятник переместился ей за спину, признавая ее старшинство и беря ее спину под защиту.
В Лагере все еще продолжалась суета, десятки орков сновали по нему, перетаскивая на стену накопившиеся запасы всего, что можно было запустить во врага. Сотни дротиков, с костяными и каменными наконечниками, охапки боларов и просто камней, щенки вспомогательных десятков проносили по помостам корзины, полные глиняных снарядов для пращи, что орки горстями насыпали себе в свои сумки и просто под ноги.
Над лесом поднялась туча птиц, что с криками начала кружиться, завиваясь в спираль. Из леса начало выбегать множество разных животных, стронутых со своих лежек множеством пришельцев. Тихо переговариваясь и бурно жестикулируя, орки обсуждали этот парад лесных жителей, сетуя, что они сейчас так заняты.