Поле взревело от общего крика вскочивших на ноги орков, поднимаясь на ноги, помогая друг другу, они выли, глядя на меня. Из глубины толпы поднялась и окрепла, подхватываемая новыми и новыми голосами песня. Сбившись плотнее, сотни орков самозабвенно рвали глотки в старой как мир песне славящей Темного и его сыновей, дружно топая в припеве ногами в землю и раскачиваясь в танце.
Старый-старый мотив и слова уже почти незнакомо звучащие, язык менялся за тысячи лет. Но по-прежнему знакомый и известный всем оркам.
Его никто специально не учит, но услышав, вступает, не задумываясь, повторяя непонятные слова, просто всем сердцем отдаваясь скрытому смыслу, благодарности за даже такую жизнь.
Она трудна и неприглядна, но он ее дал и нам ее жить.
Севшие на хвосты варги с интересом шевелили ушами, слушая их и раскрыв в своей замечательной улыбке пасти, поводили мордами из стороны в сторону. Дернув за шерсть, я уложил Быстрого и тяжело сел, привалившись к его теплому боку. Таша повернулась ко мне и, наклонившись, осторожно облизала лицо, послав вопрос.
— Что это они так обрадовались?
Устало отмахнувшись, я ответил.
— Я не буду их убивать.
Покосившись на орущую толпу, она фыркнула и добавила.
— Тогда понятно, — неторопливо укладываясь рядом со мной и потянувшись, она процарапала глубокие борозды когтями перед собой, потом покосилась на меня одним глазом и, прижав уши, лукаво спросила, — а может, парочку все-таки убьешь, так есть хочется?
С трудом дотянувшись и потрепав ее по ушам, я ответил.
— Не, не будем, они тощие и жесткие, и кормили их всякой гадостью, — Быстрый заинтересованно фыркнул и стал принюхиваться, — таким красивым варгам, я найду что-нибудь вкуснее.
До самого утра я так и не смог поспать или просто отдохнуть. Море забот и проблем, что нуждались в моем личном участии, десятки вопросов и тучи вопрошающих. Люди, орки, опять люди и опять орки. И варги, чью проблему решили подарком в виде так и не оклемавшейся до конца от настоя Тзя лошади. Разорванной в клочья буквально за мгновения и съеденной под благоговейный шепот сотен зрителей. На это время работа орков замерла по всему лагерю и возобновилась после конца трапезы варгов.
Сейчас они чутко спали рядом со мной в бывшем шатре Ульриха, доставшемся нам как трофей. Быстрый подставил свой бок, а Таша положила свою голову мне на ноги и встречала всех приходящих приоткрытым глазом. Как она мне передала, терять меня они более не собирались и из виду выпускать такого беспокойного Старшего брата тоже.
Пришедшие ко мне за распоряжениями Старшие из людей сидели не дыша, каждый раз вздрагивая при возне варгов. Чутко ловившая все эти нюансы Таша закатила им целое представление с потягиванием, зеванием, царапаньем пола когтями и обнюхиванием пришедших. Едва отдышавшихся после этого людей я никак не мог вернуть к вопросам, с какими они пришли и, едва начав обсуждение, они вновь напрочь потеряли нить, когда она, резко дернувшись и хлопнув своим огромным, зубастым капканом, остервенело стала выгрызать несуществующую блоху у себя на плече. Поднявший голову Быстрый иронично фыркнул и вновь сунул свой нос себе в лапы.
— Прости меня, хозяин, — с трудом отдышавшийся Староста вытер пот со лба и, покосившись на шевельнувшийся в мусоре на полу хвост Таши, продолжил, — уж я не думал, что такое увижу. Видимо, и правда последний день мира наступает.
— Не преувеличивай, все только начинается и для вас все вполне мирно заканчивается. Давайте еще раз повторим. Даю вам день на выпас и выгул скотины и сборы. Я отставлю здесь заставу. Но вы предупредите и остерегите своих от глупостей. Это, — я провел по морде довольно засопевшей Таши, — не последние варги здесь. Так что снова пугать не буду. Звери любят кушать и считают с недавних пор, что вы гораздо вкуснее кабанов и другой живности, и ваши когти и зубы их не впечатлили. Так что вы собирайтесь, чинитесь и выдвигайтесь вниз по реке, там вас встретят и проводят до меня, а у меня дела. Сами видели, порядка у нас мало пока, и я сам нужен везде. Так что вы уж сами как-нибудь. И не затягивайте. Вам еще место выбирать и дома строить, и поля делить.
— Ты нам охрану оставишь? — довольный собою купец приосанился. — Мои уже готовы.
Я уже узнал, что он в своих родственников сманил всех мастеров и возчиков и прихватил часть крестьян не из рода Старосты.