Все, что я скажу — вы делаете. Все, что я покажу — вы делаете. Все, что скажут и покажут они, — он ткнул когтем в полусотников, — это сказал я!!
А сейчас за мной.
И они побежали на склад за корзинами на спины и потом на склад за оружием. Самым длинным и запутанным ходом, что смог вспомнить Тратто. По дороге все отведали палок от полусотников, за дело или просто так, но попробовали все.
Цикл за циклом они сновали по всему Бооргузу, перетаскивая тяжести наравне с взрослыми орками.
Синяки, ушибы и усталость — это то, что стало их повседневным ощущением. Но все искупалось оружием — им дали оружие и стали учить, им пользоваться. За это они были готовы простить все и всем, кто их учил.
Перед первым занятием сотник коротко добавил.
— Учить вас драться — пустое занятие. Никто из вас не проживет в схватке с тварью Тьмы и пяти ударов сердца. Но вы умрете воином, а если ее еще и зацепите, поможете кому-нибудь, кто у вас за спиной.
Выручало щенков заложенное во врожденных рефлексах интуитивное умение сражаться копьями и замечательная мышечная память своего вида.
После короткого показа основных движений и внушения их в память при помощи палок, пинков и повторения, почти все остальное время они тратили на поединки или схватки группа на группу.
Тратто был неумолим, и подростки часами колотили друг друга и старые, пыльные корзины, что им выделяли на кухне из мусора с ферм в виде дров. Дрались испорченными заготовками для копий, тщательно ухаживая и сберегая старые и потрепанные копья Младшей Стражи, выданные им на Складе.
Кормили их лучше — полной долей рабочего. Драться — не работать! Что еще нужно орку для счастья?
Почти незаметно мимо них прошла новость о возвращении Купца, что что-то там нашел и о переменах в Бооргузе.
Только принесенный упрямым и быстрым гонцом Главы, догнавшим их во время очередного марша, приказ идти к Керкетам удивил сотника и никак не затронул загнанно дышащих орков, радующихся неожиданному отдыху.
Тихо поворчав себе под нос, сотник вздохнул и махнул рукой, указывая направление для бега.
К сосредоточенно бегущему Ушу притиснулся втянувшийся в марши Хр и тихо прошептал, опасливо покосившись на пробежавшего в голову колоны полусотника.
— Куда нас?
Бегущие со всех сторон навострили уши и даже стали шуметь при беге меньше, но они дождались только недоуменного и ленивого пожимания плечами, насколько это возможно для бегущего сломя голову орка.
Уша все устраивало. Его кормили, ему давали тяжелую работу, позволяющую не думать, а забываться в усталости, и ему давали возможность учиться владеть оружием.
В первый же день сотник, разглядев на нем и других знаки оружия и удержав руку с палкой для профилактического удара, растянув губы в ехидной усмешке, вдруг неожиданно с потягом перетянул его поперек спины.
Уша снесло с ног, прокатившись по камню галереи пару шагов, он фыркнул и, передернув плечами, быстро вскочил, повернувшись к шагнувшему за ним сотнику.
Встал в полный рост и, опустив голову, скрестил руки в знаке подчинения. Вся сотня, пытающаяся незаметно восстановить дыхание после пробежки, это же дыхание затаив, с напряжением ждали продолжения. Обойдя пару раз вокруг Уша, сотник поднял его лицо концом палки и заглянул ему в глаза.
Помедлил и, одобрительно рыкнув, проорал команду бежать дальше.
Такое же испытание ждало всех остальных, кто носил знак, и, пройдя его, они еще плотнее сомкнулись вокруг Уша. Сотня за месяц потеряла с почти десяток покалечившихся подростков, кого они больше не видели, и продолжала усиленно заниматься подготовкой, по-прежнему вихрем проносясь по коридорам Бооргуза, весело снося всех, кто не успел уйти с их дороги. Хотя это происходило все реже и реже. Их топот знал весь Бооргуз, и все идущие по коридорам, посторонившись, пропуская мимо слаженно бегущие шеренги, поджарых и шустрых подростков, с сожалением качали головами, глядя им вслед.
— Корм для Тьмы. Долг Бооргуза Тайн Тьме Дома Червя.
Сейчас он все так же равнодушно бежал рядом с Хр и ни о чем не думал. Через час сотня стояла у Малой норы Семьи Керкет. Норой она была только по названию, являясь своеобразным транзитным складом для караванов носильщиков семьи постоянно снующими из Горы и обратно. Сюда сносились плоды тяжелого труда старателей перед их отправкой дальше и сюда же сносились припасы для работы в Горе.
Здесь же жили и недолгие посетители Норы. Носильщики и охрана Керкетов.
Ворота охранялись лапой ветеранов Горы, судя по почти полному отсутствию зубов и волос, но сохранивших недобрый взгляд и крепкие руки, сжимающие не менее крепкие дубины. За годы и годы работы, однообразной работы по рубке камня, орки семьи Керкет почти разучились пользоваться копьями, зато их рубящий удар был всем известен.