Развернувшись в ту сторону, все замерли, с надеждой косясь на меня. Вопросительно дернув бровью, спрыгнул с Быстрого, в последний момент с трудом удержавшись на ногах только благодаря подперевшему меня сбоку варга. Умница Таша подсунула мне под руку свою голову, и мы почти ровно дошли до лестницы на помост. Встав у ограждения, я осмотрелся.
В лесу горели костры, своими дымами почти окружая лагерь. У кромки леса в почти вытоптанном подлеске слонялось множество орков, сильно отличавшихся между собой. Сейчас они столпились напротив ворот и, усаживаясь на землю, наблюдали за парой десятков орков, что плотной группой мерно топали к нам.
Над головами легкий ветерок, пахнущий рекой и тиной, колыхал значок из длинных кожаных плетеных полос, свисающих, как косы, с голого черепа чудной, зубастой твари. Закутанные в свои кожаные плащи орки, не поднимая голов, неторопливо шли, дружно топая в ритм глухих ударов небольшого барабана в руках одного из них.
Подойдя ближе, остановились и, помедлив, сели на землю, воткнув перед собой значок. Я покосился на стоящего рядом Лау. Он глухо стукнул себя кулаком в грудь и, опустив голову, скрутил пальцы в жесте уважительности и готовности служить.
— Объясни.
— Вождь, это послы. Это личный знак Жреца. Трое первых — жрецы. Это его слова.
— Что говорит обычай?
Лау-Таек еще ниже опустил голову.
— Вождь, это законы Бооргуза. Ты выше их, твое право делать, как захочешь.
— Лау правильно говорит, — вывернувшийся из толпы воинов на стене Хрууз тоже поклонился, — нам их законы не важны. Прикажи, и Уруки их выбьют стрелами.
— Это мы всегда успеем сделать. Откройте ворота, пусть войдут.
Минут через десять я, опершись, наблюдал, как в лагерь входят послы. Три Жреца, две самки и совсем молодой, подросток со свежим знаком инициации на щеках, несущий значок. Остальные остались неподвижно сидеть на земле, ожидая чего-то.
— Кто из вас Ходок??
Высокая и худая самка, казавшаяся еще выше из-за своей высокой прически стоящих дыбом черных волос, не опуская глаз, продолжала смотреть сквозь плотную толпу сбившихся вокруг воинов.
— Поверни голову, Жрица, я здесь. Хрууз, а не слишком ли здесь много бездельников??
Двор почти мгновенно оказался полон деловито спешащих во все стороны орков, открыв послам идущих к ним варгов. Все трое дружно дернулись в сторону ворот и обреченно замерли, завороженно глядя на идущую к ним смерть. Подросток тихо заскулил и, едва не уронив значок, повалился на колени, не выпуская древко и прячась за ним с закрытыми глазами. Вторая, помедлив, повалилась на колени и ткнулась головой в землю. Только длинная, посерев и скрипя зубами, молча ждала продолжения, тиская свое ожерелье и не замечая, как порвав шнурок, она рассыпает себе под ноги резные косточки.
У меня сбоку довольно заворчал Лау-Таек, со скрипом вонзая когти в дерево перил. Поймав мой взгляд, он выпрямился и протянул мне свою руку в знак полного подчинения.
— Я твой коготь. Возьми мою жизнь, когда пожелаешь.
— Это твое решение, воин. Обратного хода не будет.
— Да, я готов, — он помедлил и добавил, — если я достоин.
— Я принимаю твою малую клятву, о большем позже.
Стараясь твердо ступать, я спустился к послам, вокруг которых кружили варги. Таша и Быстрый, купаясь в их облаке страха, демонстративно порыкивая и толкаясь, кружили и обнюхивали совсем серых от ужаса послов. Со всех сторон за этим наблюдали десятки и сотни восторженных и мстительных глаз орков лагеря.
Спустившись, поймал глаза Таши и позвал. Напоследок фыркнув в лицо все же упавшего знаменосца, она подошла и подставила свою голову, с другой стороны притиснулся Быстрый.
— Я слушаю тебя, Жрица.
С трудом преодолев страх, она подошла и, замешкавшись, все же поклонилась, вызвав тихий, восторженный вой со стороны моих пленных и, не поднимая головы, заговорила.
— Мой господин прислал меня сказать тебе, — она помедлила и, с ужасом косясь на варгов, продолжила, — ложный Тач-Варга, тебя зовут в гости, на Большую еду. Мой господин сказал, что прощает тебя за все, что ты сделал, и хочет наградить тебя и наделить тем, что ты заслужил. Твой ответ.
Жрица выдохнула и поникла, опустив голову. Я молча наблюдал за ней, почесывая мохнатое ухо млеющего Быстрого под ревнивое сопение Таши. По лагерю прошла волна тихого бряцанья, орки деловито перехватывали оружие и, многозначительно скалясь, понемногу со всех сторон стягивались к послам.
— Ты гость, — жрица удивленно вскинула голову, по лагерю замерли воины, недоуменно округлив глаза, — ты, я не знаю, как тебя зовут, и те, кто с тобой. Не очень мы вам рады, но вы гости. Проводите наших гостей и накормите их. Я позже дам ответ. Идите.