Переброшенные в глубокий тыл портальным переходом (новейшим открытием для Темного) образцы и результаты наблюдений были изучены и обработаны, вакцина, полученная через неделю, стоила жизни почти всем Знающим и Умеющим Черной Норы в глубинах Великой Степи, всем подопытным из состава штрафников при ней и всей охраны.
К этому моменту Кровавый кашель убил всех, кто был на момент атаки у Хидьяры и ее окрестностях.
Но до этого один из демонов Темного повел в бой ударные части, собой и своей силой тормозя болезнь у тех, кто шел под его знаменами. Его хватило на встречный удар в проходе Хидьяры, и он вырвал два дня у атакующих, зная о том, что действие заразы быстро сведут к минимуму, это знали обе стороны и обе атаковали не щадя себя.
Немногие из уцелевших ветеранов полков Светлых сил первой волны до конца своих жизней помнили багровый туман, стоявший над волной наступающих орков, что выплевывая при каждом выдохе кровавыми брызгами свои легкие, воя последнюю песню, слепо лезли на пики, пытаясь в последнем рывке дотянуться до врага.
В кровавой жиже под ногами вглубь вражеского строя рвались Носачи, своими ножами полосуя направо и налево открывшиеся ноги ворочавшейся в страшной схватке ближнего боя пехоты.
Многочисленные стрелки и легкая пехота орков, выпустив через головы своего строя все, что у них, было, разбивали себе об головы чумные сосуды и прямо по головам своих латников, добравшись до врага, прыгали в их строй с клинками в руках.
Штатные Шаманы орочьи бригад и отрядов, выжигая себя до конца, поднимали и поднимали уже упавших воинов, даруя им последний удар, и уже под рубяшими их клинками врага шептали последнее проклятье, ломая посмертный амулет.
В огромной толпе озверевших воинов, что кровавым, воющим и рычащим морем залили проход от края до края, в разных местах с глухими хлопками взрывались амулеты, огненным шаром поднимаясь над толпой и в следующее мгновение выжигая круг из осыпающихся пеплом тел сражающихся, мгновенно заполняемый новыми, пока еще живыми, обезумевшими от близкой смерти врагами.
И не всегда это были темные, поняв, что чума или быстрая оспа уже ухватилась за них, воины светлых, не задумываясь, разменивали свой короткий и мучительный остаток жизни на возможность дотянуться до еще одного врага.
Немыслимое количество подвигов так и остались не воспеты и даже просто не замечены в этом море смерти, ежесекундно забрасывая в посмертные чертоги обеих сторон тысячи и тысячи новых душ.
Так никто не узнал имя мага-огневика, что облепленный с ног до головы рвущими его на части Носачами двумя огненными просеками в строю приостановил атакующий клин латной пехоты уруков, который слепо пер на попятившуюся людскую гвардию Риардана, дав ей время вновь сбить строй и организованно встретить этот натиск.
Или неизвестного эльфа-мечника, что по головам своих и чужих, избегнув множества клинков, копий и лап, что тянулись со всех сторон к нему, в страшной толчее схватки прорвался вглубь строя орков и зарубил известного всем командира ударного корпуса орков-уруков Уягра. Свита мгновенно изрубила его, и никто так и не узнал, кем был тот неведомый герой.
Но все знали про меткую стрелу неизвестного арбалетчика-орка, что забравшись на скалу стены прохода и оставшись незамеченным, убил командира ударных сил Светлых, знаменитого героя войны на протяжении почти тысячи лет. А заговоренный болт нашел прореху в носимой защите почти палатина.
Как стрелок это сделал, само по себе было чудом, к этому моменту он вряд ли что-то видел, изъеденный болезнью за прошедшие два дня, когда наконец штабная колонна вошла в проход.
Все эти два дня в проходе было темно от дыма и светло от пламени ночами, и, завалив в несколько слоев весь проход телами погибших и умирающих, идя по их телам, в устье прохода наступающие вышли на свиту демона-ректара и его самого, занявших оборону в укрепленном сигнальном пункте.
Он отдал себя всего, вливая свои силы в идущих умирать в проход воинов, и на тот момент был только тенью себя еще два дня назад, но понадобился еще один день, прежде чем он пал. Его свита не отступила ни на шаг и погибла целиком. И все это время, идущие мимо, по грязной и глубокой жиже из растоптанных тел войска видели, как у стен пункта палатины эльфийских Княжеских домов (официальные главы военного крыла каждого дома, лучшие воины) со свитами, стараются добить упорную и невероятно живучую тварь.