Сейчас они все отдыхали, идя неспешным шагом, но обычно это продолжалось недолго. Вот и сейчас Быстрый шумно выдохнул и, встряхнувшись спиной, пошел размашистой рысью, все набирая ход. Ирука села поудобнее, ухватившись одной рукой за верхний ремень и сунув ноги под подпругу. Целая стая самок в Большом лагере едва не в драку шили эту сбрую на Быстрого из собранных по поселкам людей кожи и шкур, приохоченных лучницами-уруками.
Шили, примеряли, давали поносить, собравшись плотной стаей, не дыша выслушивали, что им рассказывала Ирука, переводившая мысли лениво валяющегося в теплой пыли варга. После чего дружно вычесывали млеющего зверя, попутно переделывая сбрую с учетом полученных указаний. Весь этот процесс закончился после прихода кожевенников Бооргуза, что в драку добились для себя привилегии одеть и обшить варга. С их умелыми руками дело пошло веселее и закончилось в срок. Сейчас в оружейном сарае Большого, плотно увязанными тюками хранились еще несколько наборов, пошитых по указаниям и размерам, что Ирука начертила на земле перед их навесом, расталкивая сопящих от усердия и внимания самок и мастеров.
Идущий рысью варг — это еще то место для езды для тех, кто к этому не привык, и Ирука еще не была полноценной наездницей. Все время до этого похода она упорно постигала эту нелегкую науку, при полном и всеобъемлющем понимании и участии Быстрого. Сколько раз она летела кувырком, не заметив очередную коварную ветвь, улетала в кусты от неожиданного прыжка в сторону ее скакуна или летела через его голову при резкой остановке.
С ее лица не сходили царапины и синяки, что каждый вечер смазывала какой-то дрянью Тзя, крупная самка из ближнего круга Вождя, на удивление странно выглядевшего во всей этой толпе орков. Ни размером, ни видом, на обычного орка он был не очень похож.
Глазами, глазами, что изредка скользнув по ней, заставляли ее вздрогнуть и почувствовать неистребимое желание куда-нибудь убежать, спрятавшись подальше. Обычно под навес варга, где она часами сидела, прижавшись к мохнатому боку и чувствуя, как с другой стороны к ней жмутся щенки. Только к утру под навес возвращался Та и устало валился на тонкую подстилку у стены. И уже через час он, упрямо сжав зубы, бежал с ними на ежедневную учебу.
Проще всего к езде на Быстром приспособились щенки, умело и ловко перебираясь по сбруе из конца в конец немалой для них спине варга прямо на ходу, по-видимому, получая огромное удовольствие от происходящего.
Как-то Быстрый, в бытность свою наступивший по недосмотру на лапку щенку, получил мгновенную и громкую трепку от Таши, заставив на час замереть в тишине весь Большой лагерь. Надо отдать должное, чуткие лапы варга мгновенно унесли всю остальную тушу зверя, не спев даже помять испуганно пискнувшего щенка. Второй тоже пискнул, отдернув ту же лапку, что и его брат. Мгновенно ощетинившаяся Таша громко щелкнула своей пастью у морды отпрянувшего Быстрого и, что-то невнятно рыча и ворча, погнала его по всему навесу, на ходу разрушая и разбрасывая убогую обстановку.
Загнав его в угол и заставив встать на задние лапы, приподняв головой крышу навеса, она сама встала во весь рост и, неуклюже переступая на задних лапах, подойдя к нему ближе, толкнула его передними в грудь. Не приняв вызов, Быстрый сел на свой хвост и хлопнул себя передними лапами по животу, отказываясь от драки. Помедлив, Таша фыркнула ему в опущенную морду и, встав на четыре лапы, отошла к щенкам, старательно и основательно вылизав их. Еще через час, она встала и, подойдя к лежащему в углу Быстрому, ласково куснула его за ухо, извиняясь. В тот день учебы не было, а варги пропадали весь день в лесу.
С того раза он стал внимательной нянькой и много времени проводил в безмолвной беседе с новыми родственниками, лежа в полный рост и не спуская глаз с щенков. На то, что общение обоюдное, указывало подергивание ушей варга и легкие гримасы на лицах щенков.
А жизнь Семьи Ируки была учебой, учебой и еще раз учебой. Чутко чувствовавшие в ней глубоко сидящую боль варги не оставляли ее ни на минуту, постоянно занимая ее и усталостью вылечивая боль утраты. Если не езда, то общение, варги упорно крепили первую, еще не вполне внятную связь, что они все почувствовали при первой встрече, если не общение, то навыки стрельбы из лука или работа с копьем. Вторую часть учебы взяла на себя самка-урук по имени Таур.
А первую встречу Ирука запомнила очень четко и ясно.
В тот день она как обычно сидела в углу землянки, где для нее и не отходивших от нее щенков выделили место.
После того, как Та убежал в Большой лагерь, Ирука не один день пробиралась по его следам, прячась по указаниям щенков от поисковых партий пришедших, чужих орков. И питаясь ягодами и всякой мелочью, что пока не ослабли, ловили ее щенки. Выйдя из леса и вытащив на себе страшно уставших и обессиленных щенков, она встретила дозор из орков и людей Даритая совсем недалеко от конечной точки их путешествия.