Взглянув туда же, Ирука остолбенела от открывшегося ей зрелища. Пробив собой зеленую стену редкого и помятого подлеска, на просеку вынеслось два огромных зверя, от облика которых тихо заскулили щенки в ногах у девочки, и ей самой сжало сердце от ожидания чего-то небывалого.
Звери тем временем, выворачивая лапами фонтаны земли, буквально стелясь над землей, едва не столкнувшись, понеслись прямо в ворота. Не спуская с них глаз, Ирука взяла на руки своих щенков и медленно пошла к воротам. За спиной кто-то придушенно пискнул, там молодая самка со своей парой щенков, было кинулась к ней и была поймана взрослой самкой, что покрутив головой, потянула ее обратно в толпу молчащих орков.
Влетевшие в ворота звери, все-таки столкнувшись, шумно затормозили в клубах пыли и фонтанах земли из-под когтистых лап и замерли, прижавшись, друг к другу. Облако пыли накрыло Ируку и ее малышей, и она закрыла глаза. Минута тишины, и она услышала тихое поскуливание, открыв глаза, буквально уткнулась в две пары горящих глаз. За это время звери беззвучно оказались совсем рядом и сейчас буквально нависали над ней двумя мохнатыми холмами. Две зубастые пасти потянулись к неподвижной фигурке, обнюхивая ее со всех сторон. У нее на руках мелко тряслись ее щенки, спрятав лица у нее на груди.
— Не бойтесь, — она погладила их по дрожащим спинкам и улыбнулась зверям, — они хорошие.
И, протерев свои глаза от набившейся пыли, подняла голову. Звери дружно всхлипнули, еще ниже наклонившись к ней, и замерли, не опуская глаз. В полной тишине под напряженными и тревожными взглядами сотен глаз напротив друг друга стояли тонкая фигурка худенькой, беловолосой людской девочки с парой щенков орков на руках и пара варгов, нависшие над ними двумя утесами мохнатых шкур и бугрящихся мышц. Торчком поставленные уши, приоткрытые пасти, полные острых зубов. Под шкурами пробегают волны сокращающихся мышц, из лап высовываются когти, легко вскрывающие утоптанную до каменного состояния землю.
Ирука медленно подняла руку и замерла с открытой ладонью. Быстрый покосился на Ташу и, шевельнув ушами, медленно опустив морду, осторожно ткнулся носом в ее ладонь. Замер, через мгновение выдохнув, прижав уши, закрыл глаза. Его резко рубленая фигура как-то поплыла и обмякла. Таша тоже медленно опустила голову навстречу паре мохнатых лапок и, позволив себя погладить, осторожно прислонила свою морду к ее плечу.
Они так и стояли, прижавшись, друг к другу, такие разные и такие сейчас близкие.
Это проявилось в ощущении, что варг рядом и часто внутри головы. После первого обмена взглядами, она увидела множество спутанных образов, что вертясь, и быстро сменяя друг друга, рисовали пока еще смутно понятную картину. И она так же мысленно попросила — медленнее.
Образы замедлились, она почувствовала чувство легкой досады, сменившееся пониманием, и услышала легкий вздох. Буквально оторвав свои глаза от глубоких омутов глаз этого зверя, она отклонилась и уже своими глазами взглянула на него.
Мохнатая башня, склонив голову набок, рассматривала ее, и в глазах, темных глазах, глубоко сидящих в этой огромной, как ей казалось, морды, светился интерес и понимание.
Зверь еще ниже наклонился и осторожно лизнул ее в щеку, обдав своим дыханием. Она зажмурилась и, открыв глаза, вновь столкнулась взглядом с ним. И ей показалось, что зверь одобрительно ей подмигнул.
Выдохнув, она решительно нырнула в его глаза и с удивлением прочитала вслух.
— Все будет хорошо, маленькая сестра моя.
Она удивленно тряхнула белой гривой своих спутанных волос и, напрягшись, спросила.
— Хорошо?
В иное время знающий всадник варгов сказал бы что это — связь. Та самая связь варга и всадника, что привязывает два существа крепче, чем кровное родство, дружба или долг.
С того момента она уже не могла воспринимать себя как отдельное сознание, теперь их всегда было двое. Она, Ирука из Дальнего хутора, и Быстрый — варг.
— Убедилась? — я покосился на молча стоящую рядом Шаманку. В ответ она вздохнула и покачала головой.
— Она — люди. Да, она Чувствующая, и дальше станет еще сильнее, но она — люди. Это всегда так будет. Сейчас она мала, ей одиноко и страшно. Но она вырастет. Что будет тогда? Ты так уверен в том, что мы сможем считать ее своей?