Варги продолжали кругами сходиться к центру, постепенно все сужая круг поиска вокруг немногих орков и большинства людей. По правую руку от меня все росла кучка беспорядочно сваленных в одно место спутанных орков разных родов и семей. Кто-то лежал молча, остекленевшими глазами глядя в небо, кто-то скрипел зубами и пытался порвать веревки, кто-то тихо скулил. Пара уже видимо никогда ничего не скажут, при попытке сопротивления попав под взмах лапы варга в поиске.
Вытолкав носами из оставшейся толпы последних орков, варги дружно сели на хвосты, вздымаясь над затихшими людьми и поочередно косясь на меня.
Ко мне придвинулись Купец и Хрууз, за ними потянулись и остальные ближники, что-то пытаясь успеть сказать, заступиться, поручиться, объяснить и замерли, глядя мне в спину. Я, прихрамывая, пошел к остающимся, и меня сразу догнала толпа заступников.
С одной стороны меня подхватил Купец и стал что-то горячо шептать в ухо, кивая в сторону людей, его поддерживал по локоть Хрууз и почти заглушал своими доводами, отмахиваясь от служанок Купца. С другой стороны меня ухватила Тзя и, отпихивая локтем Таур, тоже что-то бессвязно шептала почти не слышное за общим гулом множества просителей и заступников, круживших вокруг и старательно старавшихся не забегать вперед.
Дойдя до варгов, я встал и в полной тишине вгляделся в глаза серьезного и с хорошо заметным напряжением морщившего нос от усилия объяснить Зуба. Кивнул ему и, оглядев настороженных и испуганных людей, пожал плечами.
— Говорит, что не очень-то вы нам рады, но это и не новость. Говорит, что вы чужие, и это правда. Тем более для них, — я запустил руку в шерсть на загривке Зуба, — много говорит, и все это я и так знаю. Но мы заключили договор, и я его буду соблюдать. Почти все, — я еще раз обвел глазами лица людей, — из вас тоже будут его соблюдать. А кто нет, — я еще раз потрепал, даже не шелохнувшегося Зуба, — мне скажут. Поиск завершен!!!
У нас праздник, вы тоже все приглашены. Наша семья стала больше. Гораздо больше. Все в Лагерь!!!
У меня за спиной облегченно рявкнули сотни голосов орков. Их еще несмело, но все сильнее, выплескивая страх и облегчение, поддержали люди и, смешавшись с хлынувшей на них волной орков, что искренне радовались за своих приятелей — людей и шустро, с большим желанием умчались в ворота Большого, создав короткую толчею в воротах.
Прямо передо мной осталась Шаманка с почти десятком учениц, что сейчас дружно жались к ней. Жались от страха и все равно старались закрыть ее собой, с ужасом косясь на смыкающийся круг варгов.
Моя свита дружно вздохнула с самым разным у всех смыслом — от восторженного ожидания до удивленно-ошеломленного вопроса.
А она все также равнодушно смотрела на меня, лениво перебирая пальцами на своем посохе.
— Идите, — моя свита несмело обтекла Шаманку и, сбившись в кучку, встала в ожидании у ворот.
— Вы тоже, — и ее свита, покосившись на свою наставницу, после ее знака, добавила еще одну кучку, ожидающих у ворот.
— Знаешь, что они сказали? — я кивнул на мрачных варгов, что склонившись вперед, перекатывали под шкурами мышцами, в ожидании команды.
— Знаю. И ты все это знаешь.
— Да, ты чужая, враг.
— Что будешь делать?
— Хе, что я буду делать, я прикроюсь решением Темного по тебе. И оставлю все, как есть. Пойдем всех успокоим, и у нас куча вопросов к тем, кого наловили «наши» варги.
И еще возьми вот это, — я протянул ей оставленный Темным браслет, — все думал, когда его тебе отдать.
Она взглянула на него и немного отстранилась.
— Хорошо. Но пусть это побудет у тебя. Мне хватит одного ошейника.
Пока в Большом гремел очередной праздник, где и люди и орки пытались забыть только что пережитое и попытаться не вздрагивать от вида идущего мимо варга, мы были очень заняты. Почти полтора десятка орков под пристальным взглядом Зуба старательно и не очень каялись и сознавались. В основном, лишь два младших жреца только скрипели зубами и шипели через засунутые им в рот палки, дабы язык не откусили. Вызванный сюда же Хрууз все багровел и серел, слушая насколько глубоко в разных местах у нас засели тайные почитатели Демона. Большинство из них были просто служки, пара-тройка фанатиков, что только выли молитвы своему богу и те самые пара жрецов, умело и долго скрывавшие свою суть.