При попытке Шаманки залезть им в голову просто умершие от остановки сердца. Поручив всех выживших после допроса Урте с задачей отправки за Ворота для тяжелых работ, сели за поздний ужин.
— Что думаешь?
Шаманка молча отложила на блюдо кусок жареной рыбы и подняла глаза.
— Плохо. Мы так увлеклись хозяйством, что вокруг нас обжилось столько дряни. И это варги поверху прошли. Что они тебе сказали о Купце?
— Ничего нового, спит и видит, как домой сбежать.
— Люди?
— Ждут, когда князь кочевников разгонит, и большая часть вернется домой. А малая ждет не дождется, когда мы хутора отстроим, и нас обратно в ущелья загонят.
— Хрууз?
— Пока мы живы, будет служить, потом к старым хозяевам побежит.
Она помолчала и, не поднимая головы, тихо спросила.
— А я?
— Хочешь домой.
Она вздрогнула и скрипнула зубами. Я постучал по циновке рукой и, дождавшись ее взгляда, добавил.
— Я тоже. Но у нас его нет. Есть только то, что есть сейчас, — обвел рукой, — и это не так уж и мало. По крайней мере, у меня это гораздо, гораздо больше, чем было.
— Рада за тебя, — она вздохнула и вновь опустила голову.
Приход варгов ускорил многое, создал множество проблем, как и решил также множество.
Купец на удивление быстро собрался и с парой сотен воинов и грузом еды убыл к своему Бооргузу. Желающих было больше, но кто-то совсем и не рвался вернуться домой.
Тзя с каждым днем мрачнела, сидя над своими узелками и палочками. Кормление варгов, а мы только сейчас поняли, в каком потрепанном виде они добрались до нас, легло на нас и наши запасы, что сейчас с пугающей быстротой исчезали.
Каждое кормление сразу обрастало немалой толпой зрителей, многие из которых специально приходили это увидеть издалека, после чего ко мне шли очередные переселенцы из разных родов, живущих в неделях и неделях пути от нас.
Омур оставил у нас всех своих учеников и, наняв отвезти его обратно очередных гонцов, от переселенцев возвращающихся домой, спешно убыл, пообещав вернуться. Его ученицы почти каждый вечер танцевали и пели для приходящих, в полученной от меня наскоро слепленной хижине пришедших к ним всегда ждали, казалось, никогда не спящие ученики Омура, готовые рассказать или объяснить ищущим основы истории народа и его веры. Постепенно обрастая новыми и новыми учениками.
Болото и река стали очень оживленным и временами очень шумным местом. Что-то и куда-то возили Драконы, сомны лодок шныряли по Приболотью и реке. Болотники совместно со всеми жителями возводили Большой дом на своем острове, застраивая его почти по самую воду высокой стеной из мятой глины с камышом. Стена получалось шириной шагов пять, и пока только был виден контур стен, поднятый на высоту по пояс орка, но работа кипела, и болотники были настроены поставить первую свою Крепость на Болоте.
Угодья были поделены, полученное разрешение и относительная безопасность позволили обжить места, куда раньше они могли только коситься. Потребность в рабочих руках была огромная и с подачи кого-то из Знающих по Болоту шныряли стаи рукастых орков, что получив у Хрууза в аренду инструменты, обустраивали на заказ новым поселенцам их новые угодья.
Прогулялся я и к давно не проверяемому Хромому. Его лагерь за Воротами кипел, как и вода в горячих источниках. Сотни щенков и подростков, организованными по возрастам отрядами бегали, прыгали, таскали отрядные носилки и почти круглые сутки занимались с оружием.
Сменяющие друг друга самки в интересном положении кормили всю эту свору, лихо расходуя полноводный поток продуктов, что тащили такие же, как они лодками по реке. Единственная статья расхода данного ресурса, что при мне и не вспоминался Тзя и другими ответственными орками.
И результат был виден, получая полноценное питание, щенки росли, как в рост, так и в воинских умениях.
Хрууз каждый раз морщился, получая длинные узелковые письма с перечнем потребных материалов для производства оружия для тренировок. Все это поставлялось в виде готовых комплектов и уже на месте под руководством покалеченных ветеранов и малого количества мастеров Бооргуза собиралось самими щенками. Принцип «сделай сам и умей починить» главенствовал, дополнительно отмечая наиболее способных в этом деле щенков. Некоторые вещи щенячьи мастерские уже стали и сами отправлять обратно в готовом виде.
Наставники и преподаватели из числа покалеченных ветеранов чувствовали себя нужными и работали на износ, не жалея ни себя, ни учеников. В ходе обучения выявилось, что привычный подход к разделению воинских навыков по принципу самцы — копейщики, самки — лучницы и самые лучшие — уруки, не совсем верен.