Самки и самцы у орков сражаются в смешанных десятках, в доставшемся мне племени они по размеру почти не отличались, но и сравнение было только приблизительное. Все они были молодыми и с хроническим недоеданием. Самки отличались более живым характером, и надо отдать должное, повышенной злобностью. Самцы же в основном были более кряжисты и массивны, если это можно применить к скелетоподобным силуэтам.
Тзя почти непрерывно варила лечебные зелья в моем котелке, в ее кухонной команде всегда были дополнительные помощники из наиболее покалеченных учеников.
Дозорные связали еще одни носилки и загруженные увесистым валуном, раза в два больше меня весом, они не простаивали никогда. Шутки ради я нарисовал на нем глаза и внушительные зубы. Но это имело неожиданный эффект. Все носильщики прониклись глубоким уважением к этому персонажу и относились к нему с подчеркнутым вниманием. Как рассказывала мне Тзя, к Камню, а именно с большой буквы произнесенное имя, они стали приходить с просьбой о помощи в обучении. Нарисованные мною глаза и зубы регулярно обновлялись, и ему стали приносить пожертвования и дары. Переноска его теперь сопровождалась ритуалом с выражением благодарности за наставничество.
Хромой, идущий быстро на поправку, в два дня добился от своей упряжки слаженности и достаточно быстрой скорости перемещения. Получив желаемую свободу передвижения, он с моей подачи включился в процесс обучения своей команды. Перетаскиваемый с одного учебного поля на другое он занимался со своей командой, повторяя занятия старших орков. Как мне рассказала одним вечером Ая, его все-таки пару раз уронили и всей толпой долго умоляли, валяясь у него в ногах, не говорить мне о произошедшем. Свои же носилки они украсили косичками и лентами, сплетенными из коры и самодельными амулетами.
И еще одна часть нашего быта. Наверное самое ожидаемая всеми орками часть дня. Каждый вечер после еды, сидя у костра, я рассказывал то, что я знал о орках. Кем мы были, как мы жили, победы и поражения. Все, что они и так до меня слышали в виде спутанных преданий и легенд. Мертвая тишина, только звуки ночи и плеск воды. И мой голос. Попутно используя практически не загруженную память моих орков, учил их счету и основным словам единого языка. В быту они не были перегружены большим количеством знаний и понятий, потому все новое накрепко оседало в их памяти с двух-трех повторений.
Дни шли за днями, нагруженные деловитой суетой лагеря. Тзя, каждый день уточнявшая время прибытия оплаты за иву от Нижних, озабоченно хмурила лоб. Понять ее было можно, выполняя мое указание, она честно кормила полной порцией орков и с беспокойством следила за тающими запасами.
Только по прошествии двух недель с нашего возвращения в лагерь вбежал, сопровождаемый двумя дозорными гонец от Нижних. Подгоняемый и направляемый древками копий сопровождения он рухнул на колени передо мной. Он протянул мне зеленую ветвь сосны, знак мира. Помедлив, я кивнул ему, разрешая говорить.
— Хозяин рода Верхних, мой род несет обещанную плату. Ты можешь нас принять?
— Да, как долго вас ждать? Вам что-нибудь надо? И кто ведет вас?
— Мы стоим лагерем в двух днях пути от Ворот. У нас все есть. Старший похода — Старый Хрууз.
— Иди, поешь, гонец. И передай, что мы рады будем гостям.
Он мне еще раз поклонился и ушел к кострам в сопровождении Аи. Проводив их взглядом, я щелкнул пальцами. Уже неделю в лагере меня всегда сопровождала пара щенков из команды Хромого. Самые отличившиеся в учебе, в виде награды, они в течение всего дня бегали, передавая мои распоряжения. За возможность побыть моими посыльными среди щенков развернулась нешуточная и свирепая борьба. Кроме повышения внутригруппового статуса были еще поощрения со стола Старших, а здесь никто из щенков такого шанса упускать не хотел.