Дойдя за два часа до оговоренного места, Чада свернул в сторону густых зарослей к правому берегу. Казавшаяся сплошной стена тростника оказалась пронизана во всех направлениях заводями и каналами. Уверено управляемые Чадой следующие два часа мы шли по этим скрытым путям. Выйдя на только одному ему понятную точку, мы остановились. Оглядевшись по сторонам, он прислушался и негромко крякнул. Через несколько мгновений ему ответили. Еще через несколько минут ожидания к нам выплыла небольшая лодка. Два сидевших в ней орка, скинув с головы верх балахонов, недоверчиво осмотрели меня.
— Что там? — Чада не хотел терять ни минуты времени.
— Полная рука людей. Меняются каждые четыре дня. Эти меняются завтра. Спят и едят, пьют. Днем ловят рыбу. Ночью трое сидят у костра. На берегу две лодки.
— Это наш Вождь, мы теперь, Верхние, Нижние и Болотные, его воины.
Кивнув в ответ, пара дозорных, проговорили клятву, протянув мне оружие. Вернув его им, я начал опрос.
— Чем вооружены?
— Копья, мечи, топоры. У двух луки, стреляют плохо, — один из дозорных достал со дна лодки стрелу и передал мне, — стреляли в утку, не попали. Я нырял, нашел. Нас не видели. Они вообще на Реку не смотрят. Думают, нас больше нет.
— Доспехи?
— Шли дожди, ходят в плащах. Что-то блестело. Когда менялись, у всех щиты были. Большие, круглые.
— Шлемы?
— У двоих точно, больше не скажу.
— Собаки? — все орки дружно зашипели.
— Были, раньше. Увезли их.
— Почему?
— Не знаю, вождь.
— Мне нужно попасть на остров. Тихо.
— Опасно.
— Знаю, проведете.
— Да, вождь.
Еще три часа блужданий по зарослям и уже в полной темноте мы вышли на чистую воду в миле от острова ниже по течению. Собрав все три лодки вместе, я рассказал мой план.
— Доходим до нижней оконечности острова, я выхожу. Одна ждет меня там, одна идет вниз, если снизу кто-нибудь появится, даете сигнал. Поднимется шум на острове, ждете скрыто еще немного, потом уходите. Если вас увидели или могут увидеть, уходите. Услышите мой сигнал, — я крякнул, — забираете меня.
Уважительно покивав на мое кряканье, орки мрачно молчали. Решившись, Чада, глядя мне в глаза, сказал.
— Пойдешь один. Если ты не вернешься, мы придем на остров, и будем убивать, пока нас не убьют. Без тебя нам незачем и некуда возвращаться. Позволь, я пойду с тобой.
— Нет, Чада, с чего ты решил, что я не вернусь. Ты меня еще не познакомил с твоим великим сомом. Да и так у меня еще куча дел, так что не теряем время.
Старательно избегая лунную дорожку, почти беззвучно выгребая, моя команда медленно, но верно приближалась к острову. Его силуэт как раз четко проглядывался в свете луны. На удивление голый, почти без деревьев, покрытый высоким кустарником остров медленно приближался, надежно закрывая нас своей тенью. Подойдя к оконечности, мы разделились, моя лодка нырнула в густые заросли рогоза, широкой каймой опоясывающей вытянутую оконечность, вторая пошла вдоль края вперед.
Пройдя по пробитому в зарослях каналу до берега, мы остановились. Оставшись только в одной набедренной повязке, сняв и передав Чаде свой пояс с ножом, приготовился уже шагнуть за борт, и был пойман за руку Чадой. Приблизив к моему лицу свое, он еле слышно прошептал.
— Я буду ждать тебя до утра.
Кивнув ему, я тихо опустил ногу в холодную воду. Выбравшись в три шага на берег, присел, приглядываясь. В сумерках моего ночного зрения остров выглядел дико и истерзано. Поваленные и порубленные деревья, поломанные и порубленные кусты. Выбрав дорогу, направился в направлении горящего костра. Хождение и по более густому лесу для меня не было новостью, а уж такой голый кусок земли. Практически не скрываясь, дошел до первых домов, присел за куст и осмотрелся.
Дома орков, сложенные из кривых, глиняных кирпичей. Круглая стенка, высотой мне по плечо, в ширину в пять-шесть шагов. Покрытые снопами из тростника. Без дверей, круглая нора на выходе. Их было десятка полтора, вытянутых в два ряда с вытоптанной улицей между ними.
У самых крайних от меня горел костер. Укрываясь в тени домов, тихо и не торопясь, дошел до крайних от меня домов. Присел в тень, отбрасываемую светом от костра, прижавшись к стене. Прислушался и принюхался, в двух крайних домах спали люди.
В первый раз я оказался рядом с вековечным врагом своего народа. Я пытался найти в своей душе хоть какие-то изменения, волнение, злость. Ничего. Обыденность и не слишком сложная задача.