— Развяжите ему руки и рот, хочу послушать его, — орки его быстро размотали и, сделав шаг назад, сели сзади.
Наоравшийся во время экзекуции человек выплюнул изо рта кляп и, надсаживаясь, закашлялся. Крепкий и коренастый, выше меня на голову, светло-русый, кисти рук, раздавленные работой, не воин. По его разбитому и опухшему лицу теперь было трудно понять, сколько ему лет, но по моему разумению, не стар. Растрепанные волосы, сильно поредевшие, как и его борода. Сильно побит и почти сплошным слоем покрыт царапинами и укусами. Прокашлявшись, он приподнялся, опираясь на затекшие руки и огляделся.
Я махнул рукой, и его поставили передо мной на колени. Закрываясь, он исподлобья смотрел на меня. Окинув его безразличным, скучающим взглядом, я спросил.
— Пить хочешь? — он вздрогнул, услышав мои слова и, недоверчиво покосившись, проскрипел.
— Да, — сидевший сзади Чада огрел его по голове и, дождавшись, пока он снова вернется в свое положение, прошипел на корявом всеобщем.
— Да, Хозяин. Всегда говори так.
— Тогда расскажи то, что я хочу знать и получишь воду.
— А если… — я его перебил.
— Если, то пытать. Долго и разнообразно. Хочешь, расскажу как? — и, не дожидаясь ответа, по памяти прочел ему несколько отрывков из трактата "О пытках, полезных для вразумления опрашиваемых. Правильном их применении, дабы упорствующих убедить и оставить их способными для дальнейшего опроса и казни". Все это в полной тишине, лениво отщипывая от спинки вяленой рыбки волоконца и пережевывая их. В присутствии четырех почти не дышащих орков и одного постепенно синеющего пленника. Ненадолго прервавшись, выпил воды из туеска и, глядя в остекленевшие глаза человека, добавил.
— Но вот по применению ядовитых гадов и насекомых я бы поспорил. Они же существа глупые и замысла мастера не знают, могут всю картину испортить. Согласен?
Человек закатил глаза и мягко повалился на бок. Орки, глядя на меня, дружно и мечтательно выдохнули.
— Поднимите это. И взбодрите его как-нибудь.
Чада парой пинков и оплеух привел его в чувство и, ухватив за волосы, посадил его обратно в то же положение.
— Ты как? Слышишь меня? — он кивнул. — Будешь говорить?
— Все равно ведь убьете, — он покосился на приподнявшегося Чаду, — Хозяин.
— Может и убьем, после того, что вы в этом году сделали. Но и умереть можно по разному, быстро или как я до этого рассказал. Мне же надо этих, — я ткнул ему за спину когтем, — учить. Знаниями надо делиться.
У пленника за спиной радостный обмен дружескими оплеухами и подзатыльниками.
— Я здесь ничего не творил. Я только месяц здесь. Хозяин.
— Да, это несколько меняет дело. Ты уверен, что у местных жителей к тебе претензий нет?
— Да, Хозяин.
— Как тебя зовут?
— Тревор, Хозяин. Я крестьянин с Гарской равнины. С кочевниками война, мы беженцы. Отец у меня кузнец, в городе в Гильдии его не приняли. Взяли только подмастерьем на ученическую оплату. Семья большая, а тут позвали на площади охотников на новую землю встать. Отец и сказал, иди, Тревор, может и нам там место будет.
— А то, что она занята, знал?
— Знал, но нам сказали, что егеря всех давно вас, — он опустил голову, — жить-то надо как-то… Хозяин. Степняки приходят, грабят, жгут, в полон уводят. Они и раньше бывало, то караван купцов пощиплют, то хутор ограбят. А как узнали, что Государь умер, то и…
— Стоп!!! Повтори еще раз. Государь умер?
— Ну да, уж как второй год пошел.
— Это точно?
— Да, Хозяин, гонцы по всем поселкам проезжали, грамоту зачитывали. Мол, теперь у нас государь…
— Не важно, Тревор. Возьми, пей, — я протянул ему туесок с водой, он, удивленно хлопнув глазами, потянувшись, взял и прилип к краю.
Махнув на заворчавших орков, я, встав, прошел прямо мимо шарахнувшегося от меня Тревора к вставшему Чаде, сгреб его за ухо и поволок за собой. Дойдя до лодок, поставил перед собой и, глядя в глаза, сказал.
— Этого одеть, накормить, и замажь ему все эти полосы чем-нибудь. А то еще горячку поймает и сдохнет. А нужен он мне. Всем нам нужен. Стеречь, глаз не спускать. Держать связанным, но не усердствуй. Спрос за него с тебя. Всем вам — в поход. Я сегодня должен быть в лагере. Будете готовы, зовите. Мне подумать нужно.